Последние отзывы

  4  

— Знаешь, какой сегодня день? — спросил он.

— Вторник, восемнадцатое?

— Да, вторник, восемнадцатое. И?.. Ты что, не помнишь?

— О господи! — воскликнула Дженни. — Ой, прости, пожалуйста! Просто этот ужин, и выбор наряда, и все прочее…

Болден отпустил ее руку и поднялся на несколько ступенек.

— Иди за мной, — позвал он.

— Куда?

— Давай, поднимайся сюда. Садись. — Повернувшись к Дженни, он жестом пригласил ее сесть.

— Холодно.

Не сводя с него любопытного взгляда, она все-таки поднялась по ступенькам и села.

Он усмехнулся: ему было так хорошо — совсем как тогда. Ветер задул сильнее и стал трепать ей волосы. Изумительные волосы, густые, вьющиеся и с таким множеством оттенков, словно летом колышется поле пшеницы. Он вспомнил, как увидел ее в первый раз. Это случилось на баскетбольной площадке: сначала она, низко пригнувшись, вела мяч, затем, подпрыгнув, сделала бросок, но попала только в сетку. На ней были красные спортивные шорты, свободная футболка и найковские кроссовки «Эр Джордан». И вот теперь, закутавшись в черный плащ и подняв воротник, она сидит перед ним. Косметики ровно столько, сколько надо. У него перехватывало дыхание. Мисс Дженнифер Дэнс сражала наповал.

— Куда только катится мир, если о важных датах приходится помнить мужчине? — Он извлек из кармана длинный, продолговатый футляр, завернутый в дорогую подарочную бумагу малинового цвета, и протянул его Дженнифер. Пара секунд ушла на то, чтобы унять дрожь в голосе. — Три года. Ты сделала их лучшими в моей жизни.

Дженни перевела взгляд на футляр и медленно развернула бумагу. Ну как же она забыла! На глаза навернулись слезы. Болден тоже заморгал и отвернулся.

— Ну, открывай! — сказал он.

Почти не дыша, Дженни открыла футляр.

— Томми, это… — Она достала часы от Картье, на ее лице застыло недоуменное выражение — нечто среднее между благоговением и неверием.

— Я понимаю, это вульгарно, бездарно… Это…

— Прекрасно! — И Дженни потянула Болдена за руку, чтобы тот сел рядом. — Спасибо.

— Там еще гравировка, — сказал он. — Хотелось, чтобы сегодня вечером ты не чувствовала себя обиженной оттого, что подарок вручили только мне.

Дженни перевернула часы, а он наблюдал, как меняется ее лицо, пока она читает надпись. Огромные глаза, точеный нос, на переносице которого притаилось несколько веснушек, большой выразительный рот, изогнувшийся в улыбке. Ночью, лежа рядом с ней, он часто изучал ее лицо, задаваясь вопросом: как так получается, что он, человек, который в жизни ни от кого никогда не зависел, все больше и больше начинает зависеть от нее.

— Я тоже люблю тебя, — произнесла она и коснулась его щеки. — И буду любить всегда.

Болден кивнул, как всегда обнаружив, что ему не найти нужных слов. Хорошо, что он записал их на корпусе часов. И это уже начало.

— Значит, ты больше не боишься? — спросила Дженни.

— Нет, не значит, — серьезным голосом ответил он. — Это значит, что я боюсь, но работаю над собой. Только, пожалуйста, не убегай.

— Я и не собираюсь убегать.

Они долго целовались, словно подростки.

— По-моему, надо что-нибудь выпить, — наконец произнес он.

— Хочется чего-нибудь смешного, с зонтиком на палочке, — сказала Дженни.

— А мне — чего-нибудь серьезного и без зонтика. — Болден обнял ее, и они оба рассмеялись. Когда же он заметил, что те двое исчезли из виду, то засмеялся еще громче: на этот раз его шестое чувство дало маху.

Держась за руки, они пошли в сторону Бродвея. Сегодня будет праздник до утра — ночь с любимой женщиной. И в эту ночь нельзя впускать недоверие, тревогу и подозрение — неотвязные привычки его юности. Дженни была права: этой ночью он должен распрощаться со своим прошлым раз и навсегда.

— Такси! — крикнул он, переполненный счастьем, хотя поблизости не было никакого такси. — Куда отправимся?

— Пойдем потанцуем, — предложила Дженни.

— Потанцуем? Отлично!

Заметив такси, он вложил пальцы в рот и свистнул тем самым свистом, какой обычно раздается с трибун нью-йоркского стадиона «Янки». Болден ступил на проезжую часть, чтобы остановить такси. Машина сверкнула фарами и повернула к ним. Он протянул Дженни руку.

Вот тут-то он их и увидел. Сначала довольно смутно — какой-то размытый контур. Две фигуры, быстро двигавшиеся по тротуару. Два бегущих человека, приближение которых не предвещало ничего хорошего. Он узнал их: эти двое следовали за ними от самого отеля. Он бросился к Дженни и, запрыгнув на тротуар, прикрыл ее собой.

  4