— Нелегко быть сыном живой легенды. Иногда я ужасно злился. Вечно от меня ждали чего-то большего из-за того, что знали, кто мой отец. Его добровольная ссылка сказалась на моем детстве. Мы никогда никуда не ездили семьей, даже на отдых. Когда я стал старше, отец отпускал меня с друзьями и их родителями. Он рассказал о похоронах. Как накрыли гроб флагом. Как был добр президент.
— Ты политический сторонник президента? — спросила Энди.
— Нет, вовсе нет. Просто он ужасно милый человек.
Они вместе рассмеялись, потом Лайон попросил ее рассказать что-нибудь о тех людях, у которых Энди брала интервью. Она начала было рассказывать, но уже после нескольких фраз увидела, что глаза его закрыты.
Энди тихонько приняла у него из рук наполовину пустой стакан и поставила на кофейный столик. Затем, подождав, пока его дыхание станет глубоким и ровным, села рядом и осторожно положила голову Лайона на колени.
Энди любовалась его лицом, гладила темные волосы, широкие сильные плечи. Лайон заворочался и пробормотал во сне какое-то слово, вероятно, ее имя. А может быть, она просто выдает желаемое за действительное? Покрепче прижавшись к нему, Энди стала нашептывать нежные слова, которые никогда бы не осмелилась сказать наяву. Но он крепко спал. Вскоре уснула и Энди.
* * *
Она проснулась оттого, что Лайон целовал ее грудь сквозь ткань платья. Он погладил ее, потом его рука заскользила вниз…
— Лайон!
— Энди, прошу тебя, — простонал он. — Я хочу тебя.
Глава 10
— Ты нужна мне. Я знаю, что сейчас неподходящее время, но ты мне нужна, Энди. — Он уткнулся лицом в бархатистую кожу ее груди, точно ребенок, который ждет, чтобы его утешили.
Мужчина, обычно спокойный и уверенный, превратился в неловкого, неопытного юнца. Энди помогла ему освободить ее от платья и нижнего белья. Нервно, даже отчаянно поспешно расстегивал он брюки.
Лайон овладел ею сразу, но ее тело было готово принять его. Крепко обнимая его, она вбирала в себя его боль, печаль и страдания. С каждым резким толчком он освобождался от злости и грубости. Она приняла и это. Если ее тело может дать ему утешение, она готова быть лекарством от его душевных ран. Это была любовь — всеобъемлющая и всепобеждающая. И когда все закончилось, Энди была благодарна судьбе за возможность отдать все и ничего не получить взамен.
Лайон отдыхал, положив голову на ее плечо. Как ей была приятна эта тяжесть! Они не двигались, не разговаривали. Энди прислушивалась к его дыханию, дорожа каждым звуком. Биение его сердца отдавалось в ее груди, и она с благодарностью впитывала в себя глухие удары.
Лайон приподнялся. В золотистых глазах он увидел слезы.
— Не знаю, что со мной случилось. Я даже не поцеловал тебя перед тем, как… Какой я подонок. Я заставил тебя плакать. Ты, наверное, чувствуешь себя изнасилованной. Боже, прости, — с трудом выговорил он.
Энди взяла его лицо в ладони:
— Перестань. Я плачу от радости, из-за того, что нужна тебе.
— Да. Нужна. Я даже не представлял, что после всего, что случилось за эти два дня, мне будешь нужна только ты.
Она разглаживала его темные брови:
— Я думаю, что сейчас в тебе говорила жажда жизни.
Где-то в глубине его глаз вспыхнул огонь.
— Разве возможно полюбить после той враждебности, злобы, недоверия, которые мы испытывали друг к другу?
— Не знаю. Ты любишь меня? Мне это очень важно. Потому что я очень люблю тебя, Лайон.
— Энди. — Он провел пальцем по ее губам. — Даже не подозревал, что полюблю некое создание по имени Энди, и уж никак не думал, что мне захочется умереть, если я не поцелую эту самую Энди.
Нежно целуя ее, Лайон как бы просил прощения за свою недавнюю грубость. Ее губы раскрылись, и его язык скользнул внутрь. Прикосновения были такими сладкими, что Энди почувствовала слабость.
Когда Лайон наконец сжалился над ней и осторожно оторвался от ее губ, оба тяжело дышали. Но он не собирался отпускать ее. Склонившись к ее шее, он начал новое путешествие, конечной целью которого было ушко.
— Когда ты научился так целоваться? — Энди тихонько застонала, когда Лайон прихватил зубами мочку ее уха.
— Только что. До сих пор я не считал, что поцелуи играют такую уж большую роль в любви.
Лайон снова поцеловал ее. Крепко прижавшись к нему, Энди почувствовала, как восстает его плоть.
Не сговариваясь, они поднялись с дивана, потихоньку собрали разбросанную одежду и, наскоро одевшись, вышли из кабинета.