Ронни быстро нырнул за один из стеллажей и закричал:
– Скажите им, пусть уберут этот проклятый свет, не то я кого-нибудь пристрелю!
– Шериф, он требует, чтобы убрали свет. Да. Я думаю, лет восемнадцать. Называет себя Ронни.
– Заткнись! – Ронни помахал у нее перед носом пистолетом, она заверещала и уронила трубку.
Фары погасли – две пары практически одновременно, третья с небольшим опозданием.
Сабра застонала.
– Ронни, послушай меня… – начал Док.
– Нет! Помолчите и дайте мне подумать.
Однако Док продолжил говорить тихо и убедительно:
– Ты можешь остаться здесь и пройти через все до конца. Но будь мужчиной и разреши Сабре уйти. Ее отвезут в больницу, где ей сейчас самое место.
– Я не пойду, – заявила девушка. – Без Ронни не пойду.
– Подумай о ребенке, Сабра! – взмолилась Тайл.
– Как раз о ребенке я и думаю, – сказала она сквозь слезы. – Если мой отец доберется до ребенка, я его никогда больше не увижу. Я его не отдам. И от Ронни не откажусь.
Видя, что его пациентка на грани истерики, Док немного сдал назад.
– Ладно-ладно. Если ты не хочешь уходить, тогда почему бы не пригласить врача сюда?
– Вы и сами врач, – возразил Ронни.
– Сабре нужен специалист. Кроме того, у меня нет ни инструментов, ни лекарств. Пойми, Ронни, роды будут трудными. Возможны серьезные осложнения, с которыми мне не справиться: нет соответствующей подготовки. Ты готов рискнуть жизнью Сабры и ребенка? Потому что именно это ты и делаешь, не принимая никаких мер. Ты можешь потерять либо Сабру, либо ребенка или того и другого. Тогда, чем бы все ни кончилось, все окажется впустую.
Тайл с уважением взглянула на Дока. Она вряд ли смогла бы привести такие убедительные доводы.
Парнишка с минуту переваривал слова Дока, потом жестом подозвал Тайл к прилавку и показал на свисающую трубку. Некоторое время, после того как Донна ее бросила, оттуда слышался мужской голос, а теперь раздавались короткие гудки.
– У вас язык хорошо подвешен, – сказал Ронни Тайл. – Говорить будете вы.
Тайл не стала набирать девять одиннадцать. Услышав ответ оператора, она быстро сказала:
– Мне нужно, чтобы сюда позвонил шериф. Не задавайте вопросов. Он в курсе ситуации. Скажите ему, пусть позвонит в магазин при заправочной станции. – Она повесила трубку, не дав оператору возможности задать стандартные вопросы. У нее была трудная задача: сообщить шерифу максимум информации, но так, чтобы этого не заметил Ронни.
Все ждали в напряженном молчании. Никто не произносил ни слова. Глэдис и Берн сидели, прижавшись друг к другу. Когда Тайл взглянула на них, Берн глазами показал ей на сумку, лежащую на его коленях. Каким-то образом он сумел ее забрать, не попавшись на глаза Ронни. Молодец! «Из одной только истории этих молодоженов можно состряпать прекрасную передачу», – подумала Тайл. Если забыть, что у нее есть тема получше, причем в этой ситуации она не только корреспондент, но и непосредственная участница. Галли придет в восторг. Если эта передача не обеспечит ей прямой эфир…
Хотя она и ждала телефонного звонка, все равно вздрогнула, когда он раздался. И сразу схватила трубку.
– С кем я говорю? – послышался резкий голос.
Тайл избежала прямого ответа:
– Шериф Монтез, мне поручили переговоры. Я одна из заложников.
– Вы в непосредственной опасности?
– Нет, – искренне ответила она.
– Вас принудили говорить?
– Нет.
– Расскажите вкратце.
Тайл начала коротко и четко рассказывать об ограблении, начав с видеокамеры, разбитой выстрелом Ронни.
– Ограбление было прервано, потому что у его сообщницы начались схватки.
– Схватки? Вы хотите сказать, она рожает?
– Именно.
После продолжительной паузы, во время которой она слышала только тяжелое дыхание, шериф сказал:
– Ответьте мне, мисс, если у вас есть такая возможность. Эти грабители случайно не старшеклассники?
– Да.
– О чем он спрашивает? – насторожился Ронни.
Тайл прикрыла трубку ладонью:
– Он спросил, испытывает ли Сабра боль, и я ответила.
– Бог ты мой! – присвистнул шериф. Он тихим голосом объяснил своим помощникам, во всяком случае, Тайл так решила, что заложников захватили ребятишки из Форт-Уэрта. Затем спросил, обращаясь к ней: – Кто-нибудь пострадал?
– Нет. Из нас никто не пострадал.
– Сколько там заложников?
– Четверо мужчин и две женщины, не считая меня.