96 
– Ракетницу тоже у него забрал?
– Ага.
– Посиди пока, отдохни, – сказал майор.
– Развяжи руки!
– Обязательно развяжу, потом…
Он направился в ту сторону, где валялся второй. Разумеется, тот так и лежал, спутанный, а сидевший над ним на корточках Краб рассказывал пленному что-то увлекательное – настолько увлекательное, что связанного прошиб цыганский пот и он, полное впечатление, был близок к обмороку.
– Ну, рассказывай, сиротинушка, – сказал майор, тоже опускаясь на корточки. – Рассказывай, кто ты таков есть и как докатился до такой жизни. Вот тебе мое удостоверение, для ясности… А во вторых строках моего письма могу поведать кодовое слово «Георгин». Говорит оно тебе что-нибудь?
– Еще как, товарищ майор! – радостно возопил связанный. – Пион я, Пион! Я ж к вам шел, должен был дать белую и зеленую, когда стемнеет, ждать от вас красную и белую…
Испытав несказанную радость, майор, однако, никак этого не выказал. Наоборот, нахмурился:
– То ты – Пион, то – мусульманин, Бадруддина знаешь…
– А что тут удивительного? – зачастил пленный. – Я ж оттуда… был оттуда… словом… Что мне было кричать, когда этот начал вопить «Аллах акбар»? Я думал, наши… то есть ихние…
– Запутался ты, я смотрю, уважаемый, – холодно сказал майор. – Меж нашими и вашими…
Сплошные «Три мушкетера», – подхватил Краб, человек начитанный, как подобает морскому офицеру, пусть и бывшему. – Папенька Мушкетона изобрел веру смешанную, позволявшую ему быть то католиком, то гугенотом, – смотря кого приходилось грабить. Вот и этот сперматозоид… из таких. Из шатких.
– Я – Пион! Пион, понимаете?
– Тебя как зовут? – задушевно спросил Краб.
– Иван…
– Ну да? А на мусульманский манер? Только не притворяйся, что у тебя мусульманского имечка нету…
– Ну, А бдаллах…
– Так Ваня или Абдаллах?
– Ваня! Ваня! – заорал тот с ноткой истерики. – Ну что вы комедию ломаете? Я же говорю – Пион, Пион, Пион! К вам я шел!
– Я тебе вообще-то верю, – признался майор. – Вот только не думай, что мы от восторга тебе на шею кинемся, умиленные слезы лить будем… тебе, щенок, еще отмываться предстоит тремя мочалками, а то и с наждачком… Уяснил?
– Каюм мне обещал…
– Все равно, милый, – сказал майор. – Ну, не с тремя мочалками – с двумя. Возможно, исключим и наждачку. Однако ты не воображай, что делаешь мне, убогому, одолжение. Ты не мне одолжение делаешь, ты свою шкуру спасаешь…
– Я…
– Хватит ныть! – произнес майор так, что Ваня-Абдаллах поперхнулся остальными словами. – Что с Каюмом?
– Да ничего с ним. Когда я уходил, все было в ажуре…
– Что он тебе велел передать? Сосредоточился! Вспомнил дословно! И без всякой отсебятины!
Лежащий от усиленной умственной работы снова вспотел, на лбу собрались поперечные морщины, сразу сделавшие его лет на десять старше:
– Вы должны выдвинуться к «Амбару». Сразу, немедленно. Может быть, уже сегодня ночью там поселится крыса. Небольшая крыса.
– Дальше?
– Все, понимаете? Я дословно повторил, как он наставлял… Больше ничего, только это… Ой, нет, нет! Завтра танец. Так и сказал. Вы должны выдвинуться к «Амбару», сразу, немедленно, может быть, уже сегодня ночью там поселится крыса, небольшая крыса, завтра танец… Вот теперь все, товарищ майор, честное слово! Хотите, повторю?
– Не хочу, – хмуро сказал майор. – С картой работать умеешь?
– Немножко…
– Краб, распутай ему верхние конечности.
Краб проворно выполнил приказ, а сам, по врожденному недоверию к человечеству, устроился сзади, уперев пленному глушитель «Каштана» прямиком в ямочку меж шеей и затылком.
– Откуда ты пришел?
Ваня-Абдаллах присмотрелся, робко ткнул грязным пальцем:
– Вот отсюда. Там сам Джинн и с ним человек сорок. Остальные где-то поблизости, с Бадруддином. Только с Бадруддином осталась обычная пехота, а с Джинном – Каюм, и Аль-Бакр, и оба негра, и журналюги…
– Это которые? – небрежно спросил майор, впервые о журналистах слышавший.
– Немец и янкес. И телевизионщик из Риги. Голландец ехал с Касемом, их позавчера «внутряки» раздолбали где-то в горах, уже передавали по телевизору, так что журналюг трое осталось…
– Ага, – сказал майор. – Ты, выходит, был с Каюмом?
– Ну говорю же…
– А поскольку с Бадруддином осталась простая пехота, то ты, будучи в группе Джинна, относишься к чему-то рангом повыше, а?
96 
