и читается легко. 
4 
— А зачем их брать?
Пристав машет рукой и выбегает из кабинета. Толстый Глечик поднимает раскачивающийся свой живот, он понуро плетется за Соковичем. В оттопыривающемся его кармане лежит кусок курицы, завернутый в промасленную бумагу. Грязная бечевка вываливается из кармана Глечика и волочится по полу.
Пристав бежит вниз по лестнице, за ним бредет Глечик.
Мирное житие во дворе участка. У стены — мордатый городовой стирает в лохани панталоны. В другом углу одесские обыватели — среди них мудрые, старые евреи и тучные торговки — с большой готовностью прощаются за руку с канцеляристом. Рукопожатие длится долю, руки прощающихся ворочаются самым странным образом и после каждого судорожного этого рукопожатия канцелярист прячет в карман полтинник. Мимо мудрых стариков и тучных торговок пробегает на рысях Сокович.
У внутренней стены участка выстроились шеренгой городовые. К ним подходит пристав. Городовые едят начальство глазами. Пристав обращается к городовым с речью.
— Братцы, там, где есть государь император — там не может быть короля.
Ряд усатых раскормленных физиономий. По мере того, как пристав продолжает энергическую свою речь…
… лица городовых увядают.
Группа голубей на голубятне. Кто-то спугнул их хворостиной.
Глечик сует в голубятню длинную хворостину, потом он отбрасывает ее. Ничто не может развлечь его. На оплывшем его лице борются страсти и сомнения.
Томление духа помощника пристава Глечика
Глечик вынимает из кармана записку и читает ее с грустью и тайным каким-то сладострастием.
Изображение пригласительного свадебного билета, увенчанного дворянской короной. В углу надпись чернилами: Его «Пре-Восходительству мосье Глечику». — Печатный текст:
— «Мендель Ушерович Крик с супругою и Тевья Хананьевич Шпильгаген с супругою просят Вас пожаловать на бракосочетание детей их, Веры Михайловны Крик и Лазаря Тимофеевича Шпильгагена, имеющее быть во вторник 5 июня 1913 г. С почтением — родители».
Глечик с грустью читает билет. Тяжелый вздох колеблет унылую чащу его усов. Сомнения терзают его. Он отворачивается, закрывает глаза и начинает вертеть пальцами.
— Итти или не итти?
Вертящиеся пальцы Глечика. Один палец пришелся против другого. Значит — итти.
От полноты чувств Глечик бросает собаке свою курицу и убегает.
Глечик бежит по двору. Его чуть не сбивают с ног городовые, волокущие за шиворот арестованного. Арестованный этот Колька Паковский — тот самый юноша, который являлся уже перед нами в образе цыганки и кучера. Колька растерзан, пьян, ноги его подламываются, он волочится за городовыми и сосредоточено, с пьяной нежностью лижет руку конвоира.
Пристав Сокович, подергивая бодрой ногой, продолжает свою речь:
— Сегодняшняя облава должна дать нам в руки всю шайку Бени Крика…
Потухшие лица городовых.
К приставу подтаскивают упирающегося Кольку.
— Среди, бела дня затеял поножовщину, ваше высокоблагородие… — докладывают конвоиры. Сокович бросает на Кольку рассеянный взгляд.
— Посадить до утра. Завтра разберемся.
Обмен рукопожатиями между обывателями и канцеляристом продолжается.
Конвоиры тащут Кольку по коридору участка. Он неутомимо целует сапоги своего стража.
Городовые открывают дверь камеры вталкивают Кольку. Он летит кубарем.
Камера. Влетает Колька Заключенные вскакивают как по команде, принимают гостя в объятия.
Колька покоится в объятиях окружающих арестантов. Он куражится, сползает на пол. Тюремные жители смотрят на него с жадностью, как на пришельца, принесшего благую весть. Над падающим Колькой смыкается их круг.
Снятою сверху лохматые головы, склонившиеся над Колькой Круг их медленно расходится, Колька встал и все же на полу распростерто человеческое тело.
На полу камеры лежит раздутый резиновый костюм, наполненный какой-то жидкостью и напоминающей по форме водолаза.
Клубы пара и дыма заволакивают экран. Из тумана возникают два беременных живота, обтянутые полосатыми юбками. Животы лежат рядышком на перекладине плиты.
На плите жарятся индюки, гуси, дымится всякая снедь. Беременные кухарки накладывают пищу на блюда. Над ними царит крошечная восьмидесятилетняя Рейзл. Иссохшее ее личико, обвеваемое клубами пара, полно величия и священного бесстрастия. В руках у Рейзл большой нож. Она распарывает им животы у больших морских рыб, мечущихся по столу.
4 
