и читается легко. 
103 
– Резонно, – сказал Мазур.
– Ну, так как?
Мазур медленно встал, стараясь, чтобы его движения были как можно более плавными, не спровоцировали случайный выстрел. Пожал плечами:
– Ты о чем?
– Работаем вместе? Или как?
– А знаешь, почему ты не просто дурак, а законченный идиот? – произнес Мазур совершенно спокойно. – Потому что недооценивал меня самым роковым образом... Какая там работа на пару... Думаешь, я тебя ждал? Когда смилостивишься и предложишь процент? Севочка, ты посмотри в «дипломат», там у меня в с е этюды... Все эти миллионы баксов – не у тебя, а у меня в портфеле... Ты только посмотри...
Он знал, что бил наверняка – только э т а уловка могла сейчас принести победу. Лицо Нечаева изменилось настолько, что Мазур впервые подумал: а не рехнулся ли несостоявшийся тесть на почве пары миллионов баксов?
Опустив пистолет, Нечаев сделал непроизвольное движение в сторону «дипломата»...
Мазур уверенно подбил его локоть, выкрутил кисть, упирая дуло в висок, толкнул ребром ладони под косточку...
Выстрел хлопнул не так уж громко. Мазур торопливо отстранился от падающего тела, переступил через него, бросил быстрый взгляд на свое отражение в зеркале: слава богу, крови нет, не запачкался.
Подошел к двери, прислушался. Снаружи – ни малейших признаков тревоги. В конце концов, выстрел «макара» в закрытом помещении звучит не так уж громко, людям несведущим легко спутать его со звуком падения чего-то увесистого, а то и хлопком пробки. Стены толстые, звукоизоляция отличная...
Он опустился в кресло, закурил. Не было ни особых эмоций, ни сожаления. В самом деле, этот козел мог и выкрутиться. Улик против него практически нет. Гвоздь с людьми в погонах откровенничать не будет, не те привычки... Хлынов мертв. Неизвестные м а с т е р а затаятся. До Лары следствию не добраться. Танечку не прищучить. Вот и пришлось действовать именно так...
Закурив новую сигарету от окурка предыдущей, он стал начерно обдумывать свои будущие показания: как сослуживец и добрый знакомый вице-адмирал Нечаев пригласил его в гости в свой номер и там, пребывая в крайнем расстройстве чувств, преподнес какую-то фантастическую историю, где фигурировали бандиты, подпольные торговцы антиквариатом, идущая по пятам адмирала мафия, стремящаяся отобрать у него бесценную картину, вот эту самую... Мазур добросовестно пытался его успокоить, но Нечаев, выйдя в другую комнату, застрелился...
Безусловно, кое-какие подозрения у Лаврика будут – в особенности учитывая, что это дело прямиком попадет в его цепкие лапы, минуя милицию. Возможно, Лаврик и докопается до каких-то там о б р ы в о ч к о в. Но – не более того. Слишком многих к л ю ч е в ы х фигур уже нет среди живых, а те, что еще здравствуют, благоразумно промолчат, и прищучить их будет невозможно даже Лаврику. Обойдется. Точно, обойдется. Сглотнут...
А вот с Нечаевым никак нельзя было поступить иначе – улик против него и в самом деле не имелось. А Михася ему никак нельзя было простить – наверняка его мальчики Михася и убрали, когда он где-то лопухнулся, он же не знал про Нечаева, не подозревал, что доверять ему нельзя. А Нечаев наверняка бывал в здешнем Центре, здесь у него хватает высокопоставленных приятелей, вот и узнал, быть может, Михась с ним же и посоветовался обиняками...
Такой вот импровизированный суд офицерской чести, господа. А кто не без греха, пусть бросит в меня камень...
Вздохнув, Мазур поднялся, тщательно стер с картины свои отпечатки пальцев, отнес ее в спальню и, вернувшись, решительно снял телефонную трубку. Никакой радости от своего несомненного триумфа он не испытывал – как всякий раз, как обычно. Его триумфы оставляли позади столько трупов и сжигали столько нервов, что радоваться не было никакой возможности...
* * *
Красноярск, 2001
103 
