38 
Глядя на темные круги у нее под глазами, на впалые щеки, он знал, что должен был что-то сказать, сделать, чтобы удержать ее.
Единственное, что он мог сказать…
– Габриэлла, я люблю тебя, – хрипло произнес Руфус. – Люблю! – повторил он, взяв ее руку в свою.
Подняв свои удивительные фиолетовые глаза, она неуверенно посмотрела на него, словно сомневаясь в его словах.
– Пойдем ко мне в кабинет, – сказал Руфус. – Ты выслушаешь меня и если захочешь после этого уйти, я обещаю, что не буду тебя удерживать, – искренне добавил он.
– Хорошо, – устало ответила она, чувствуя, как в ее душе загорелся маленький лучик надежды.
Проводив Габриэллу в свой кабинет, Руфус предложил ей сесть на диван. Он еще никогда в своей жизни так не нервничал. От этого разговора зависела вся его дальнейшая жизнь.
– Кажется, ты хотел что-то мне сказать, – произнесла Габриэлла, нарушив неловкое молчание.
Руфус сел на корточки перед ней, не касаясь ее. Он чувствовал ее тепло, его ноздри щекотал тонкий аромат ее духов.
– Габриэлла, я ушел от тебя вчера утром не потому, что хотел этого…
– Тогда почему ты это сделал? – перебила она его, ощущая пустоту внутри. – Из крайней необходимости?
– Вроде того, – кивнул он, нахмурившись. – Когда ты уснула, я еще долго лежал без сна и думал. К трем часам утра я понял, что должен увидеться Тоби.
– Ты сказал мне об этом в своей записке, напомнила она ему.
Руфус кивнул.
– Но не объяснил причину. Я отправился в Америку найти Тоби для того, чтобы сказать ему, что если он когда-нибудь к тебе приблизится, я сотру его в порошок. – Его губы дернулись от отвращения. – Тоби сказал мне, что решил навсегда остаться в Америке. Что же касается моей записки…
– Минуточку, – остановила его Габриэлла. – Зачем ты сказал это Тоби?
Внезапно поднявшись, Руфус сжал руки в кулаки.
– Потому что этот ублюдок пытался изнасиловать тебя четыре месяца назад! – От волнения он тяжело дышал.
Глаза Габриэллы расширились.
– Значит, теперь ты мне веришь?
– Габриэлла, я держал тебя в своих объятиях, занимался с тобой любовью, касался самых заветных уголков твоего тела. Ты постоянно твердила, что ненавидишь меня, однако ни разу не оттолкнула меня из отвращения, как Тоби. – Он покачал головой. – В среду ночью, после того, как ты сама пришла в мою комнату и отдалась мне, я наконец понял, что ты говорила правду. Если бы я узнал об этом раньше, то, уверяю тебя, Тоби так легко бы не отделался, – мрачно добавил он.
Габриэлла тяжело сглотнула. Все это не укладывалось у нее в голове.
– Я думала, ты отправился к Тоби, потому что не поверил мне…
– Ты упоминала о моей записке, Габриэлла. Там было сказано «Моя дорогая Габриэлла», а рядом стояла подпись «Твой Руфус», потому что я действительно твой. Навсегда.
– Но ведь ты хочешь со мной развестись, – недоумевала Габриэлла.
– Что? – удивился Руфус.
Она кивнула.
– Пока ты находился в Нью-Йорке, ты поручил Дэвиду Брьюстеру составить документ о разводе. Именно по этой причине ты собирался с ним связаться, когда вернулся.
– Минуточку, – остановил ее Руфус, внезапно поняв причину ее внезапной перемены в тот день. – Я не поручал ему ничего подобного.
– Лжешь! – неистово воскликнула Габриэлла, чувствуя, как кровь прилила к ее щекам. – Я лично разговаривала с Брьюстером, и он сказал мне, что мистер Грешем поручил ему составить документы о разводе…
– Он уточнил, о каком мистере Грешеме шла речь? – мягко произнес Руфус.
Габриэлла озадаченно посмотрела на него.
– Я не понимаю…
– Это был мой отец, Габриэлла, – терпеливо пояснил Руфус. – Это он попросил Брьюстера составить эти бумаги. Я не знаю, по какой причине он это сделал, но, уверяю тебя, это сделал не я. – Он взял ее руки в свои. – Габриэлла, я не хочу с тобой разводиться ни сейчас, ни через шесть месяцев – никогда.
Девушка была в полном замешательстве. Она даже не представляла себе, зачем Джеймсу понадобились эти документы, но, похоже, Руфус, говорил правду. Чтобы в этом убедиться, было достаточно одного телефонного звонка.
Она настороженно посмотрела на Руфуса.
– Чего ты хочешь, Руфус?
Он глубоко вдохнул. Любая ошибка сейчас дорого бы стоила.
– Я хочу тебя. Габриэлла, – мягко произнес он. – Забудь о завещании моего отца. Забудь о прошлом и думай о будущем. Я люблю и хочу тебя так сильно, что если ты от меня уйдешь, я буду следовать за тобой по пятам до тех пор, пока ты не сжалишься надо мной и не вернешься!
38 
