ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Во власти мечты

Скучновато >>>>>

Остров судьбы

Интересное чтиво >>>>>

Третий мир

От рассказа повеяло чем то незыблимым, незыбываемым светлым чувством счастья. В душе такое тепло. Хочется побольше... >>>>>

Блондинка или брюнетка?

Да, мне тоже непонятно, при чем тут брюнетка в названии? И почему книга не окончена: ничего не ясно, что с матерью... >>>>>




  2  

Комната, где Смолин сидел, являла собою склад антиквариата – недорогого, но обильного: и пластмассовые кошечки сорокалетнего возраста, и настольная лампа еще более почтенного года рождения, и металлический перекидной календарь, и вазочки-статуэтки (буквально за последний год цены на фарфоровый ширпотреб былых лет взлетели втрое и останавливаться не собираются)… да мало ли! Продать можно всё.

Но главное – картины покойного Федора Степановича свет Бедрыгина, коих в просторной квартире, сопряженной с превращенной в мастерскую соседней (щедрый дар Никиты Сергеевича, сделанный под впечатлением кубинского восхищения), имелось преизрядно – а кроме них, этюды, наброски, линогравюры и прочие разновидности многолетних трудов мастера кисти…

Испокон веков повелось, что спрос на того или иного художника – вещь непредсказуемая, порой совершенно иррациональная. Не имеющая ничего общего с понятиями «гений» и «бездарность» – просто-напросто порой бабахает нечто, вызывающее дикий всплеск ажиотажа. Как это было во времена перестройки, не к ночи будь помянута, с направлением, известным как «соц-арт»: вся заграница с ума сходила от этого самого соц-арта, бешеные деньги выкидывали расчетливые западные дядьки – а потом мода как-то незаметно схлынула, и сгоряча купленное по бешеным ценам уже ни за что по таковым не продать. Точно так же влетели иные отечественные банкиры, за безумные деньги прикупившие себе что-то вроде Малевича: висеть-то оно висит, но за те же бабки хрен столкнешь…

Нечто вроде этого произошло и с покойным Бедрыгиным: внезапно, в результате совершенно непонятного уму процесса угодившего в струю. Дешевле чем за пять штук баксов картина средних размеров в столицу не уходит – а в Москве тамошние жуки накручивают еще процентов двести. Вот только спрос превышает предложение раз в несколько: процентов девяносто бедрыгинских полотен, имевшихся в Шантарске в частном владении, уже высосано, словно нехилым пылесосом, а те закрома, на которых, словно, прости господи, собака на сене, сидит бабушка Фаина Анатольевна, остаются недоступны… Потому что у бабули, изволите ли видеть, идеалы и убеждения, ничуть не изменившиеся с тех времен, когда по этой вот комнате носился экспансивный Фидель. И не нужны бабуле деньги, поскольку они, по большому счету, пошлость и грязь, и ничего ты с ней не поделаешь…

Утомился наш божий одуванчик, повествуя о временах теперь почти былинных, приутих, чаек стал прихлебывать… И Смолин, воспользовавшись паузой, крайне осторожно произнес:

– Фаина Анатольевна, вам бы, право, следовало написать мемуары. Вполне читабельно было б даже в наши непростые времена. Врут все, будто нынче успех имеют только детективы да порнушка, серьезная литература тоже в ходу… Но я не об этом сейчас, уж простите великодушно… Если вернуться к нашему старому разговору о продажах…

Он отставил чашку (тоже антиквариат из знаменитых некогда китайских сервизов с сиреневыми цветами, былой ширпотреб, но поди нынче найди…), сделал паузу, глядя проникновенно, предельно честно, где-то даже наивно чуточку. Никак нельзя было пережимать.

Старушка отставила пустую чашку, ее сухая рученька поднялась в определенно непреклонном жесте – и ясно было уже, что очередной раунд проигран.

– Василий Яковлевич, – сказала престарелая вдова проникновенно. – Вы только не подумайте, что я к вам дурно отношусь… Уж поверьте, ничего подобного. Человек вы неплохой, я вам многим обязана, помогали, не отрицайте, совершенно бескорыстно… Но вы ведь, уж не посетуйте, в первую очередь – торговец…

– Да что там, Фаина Анатольевна, – сказал Смолин с грустью в голосе. – Скажите уж прямо – «торгаш». К чему церемониться с субъектом совершенно неинтеллигентской профессии…

– Ну что вы такое говорите! – воскликнула старушка с неподдельной обидой. – И вовсе я не собиралась вас оскорблять подобным словом… Помилуйте, с чего бы вдруг? Торговля антиквариатом – ремесло старое, вполне почтенное, отмеченное классиками, Вальтера Скотта хотя бы взять… Я совершенно не в уничижительном смысле, голубчик! Просто… Как бы это выразиться… Жизненные стремления у нас с вами диаметрально противоположные, согласитесь. Смотрим каждый со своей колокольни, со своего шесточка. Вам, что понятно и вполне оправданно, хотелось бы взять все это и побыстрее продать…

– Немаловажное уточнение, – сказал Смолин нейтральным тоном. – Деньги, Фаина Анатольевна, пошли б вам большей частью, а мне от сих негоций достался бы не особенно и большой процент…

  2