Последние отзывы

  8  

— Проваливайте, доктор Розетти. Он не двигался с места.

Тогда Лили отвернула голову и впала в полубессознательное состояние. Даже не слышала, когда он ушел. Правда, до нее донесся стук закрывшейся двери.

Когда, минут через пять, появился раскрасневшийся доктор Ларч, Лили сумела приоткрыть один глаз и прошептать:

— Доктор Розетти — невежественный осел, который считает, что я обязана слушать его покровительственные изречения. И у него жирные руки. Пожалуйста, я не желаю больше видеть его!

— Он считает, что вы в не слишком хорошей форме.

— Напротив. Я в прекрасной форме, чего не могу сказать о нем. Ему давно пора вспомнить о тренажерном зале.

Доктор Ларч, не сдержавшись, рассмеялся.

— Он сказал также, что ваши грубость и настороженность — верные признаки того, что вы перевозбуждены, нервничаете и отчаянно нуждаетесь в помощи.

— Ну разумеется, перевозбуждена, особенно при такой дозе морфина. Настолько, что сейчас засну.

— Ваш муж приехал.

Она не хотела встречаться с Теннисоном. Его голос, такой звучный и уверенный, неприятно напоминал голос доктора Розетти, словно оба, специализируясь в психиатрии, посещали одного преподавателя дикции.

Итак, начнем лингафонный курс постановки голоса…

Нет, если она больше не увидит в глаза ни того ни другого, наверное, умрет самой счастливой женщиной на земле.

Но на пороге уже торчал ее муж, которого она умудрялась выносить целых одиннадцать бесконечных месяцев. Бледный, густые брови сдвинуты, руки сложены на груди. До чего же красив и представителен: высокий, мускулистый, со светлыми вьющимися волосами, не то что лысина доктора Ларча! Он, как всегда, был в очках-консервах, делавших его неотразимым, и сейчас нервно сдвинул их на лоб, почти ребяческим жестом, который она находила весьма милым… когда впервые познакомилась с будущим мужем.

— Лили?

— Что? — пробормотала она, страстно желая, чтобы он так и остался на месте. Доктор Ларч выпрямился и обернулся к нему.

— Доктор Фрейзер, как я уже говорил, ваша жена скоро поправится и все будет как прежде, но сейчас ей нужно отдохнуть. Могу дать вам всего несколько минут.

— Я очень измучена, Теннисом, — подтвердила она, ненавидя свой слегка дрожащий голос. — Не могли бы мы поговорить позже?

— О нет! — возразил он и стал молча ждать, пока доктор Ларч покинет комнату. Тот нерешительно удалился. Вид у него был встревоженный. Интересно почему?

Теннисон закрыл дверь, снова помолчал, изучая ее, и, наконец, подошел к кровати. Как ни противилась Лили, он все же вытащил ее руку из-под одеяла и несколько минут растирал ладонь, прежде чем грустно спросить:

— Почему ты сделала это, Лили? Почему?

Какой трагизм! Можно подумать, для нее все кончено.

Нет, она, конечно, преувеличивает. И все потому, что мысли путаются.

— Я не знаю, делала ли что-то вообще, Теннисон. Видишь ли, я ничего не помню.

Он отмахнулся, словно отклоняя ее жалкие доводы. Сильные, мужественные руки…

— Я знаю, и мне очень жаль. Послушай, Лили, может, это действительно был несчастный случай. Ты потеряла управление и врезалась в дерево. Одна из медсестер говорила, что Управление лесного хозяйства уже выслало своего служащего — проверить, какой ущерб нанесен дереву.

— Доктор Розетта уже сказал мне. Бедное дерево.

— Это не смешно, Лили. Так вот, ты пробудешь здесь два-три дня, пока врачи не убедятся, что твое тело функционирует нормально. Мне хотелось бы, чтобы ты поговорила с доктором Розетта. Он здесь недавно, но пользуется превосходной репутацией.

— Я уже видела его. И больше не желаю.

Его голос мгновенно изменился, стал еще мягче, нежнее. В своем обычном состоянии Лили непременно бы расплакалась, сжалась, потребовала бы, чтобы ее утешали, уверяли, что бука ушел и больше не вернется. Но не сейчас. Возможно, под действием морфина она слегка «поплыла» и потеряла связь с действительностью. Но зато остро ощущала свою силу и превосходство, хотя это, разумеется, было чистейшей воды иллюзией.

— Поскольку ты ничего не помнишь, Лили, признай, было бы весьма благоразумным учесть все случайности. Я настаиваю, чтобы ты проконсультировалась с доктором.

— Мне он не понравился, Теннисон. Как я буду консультироваться с тем, кого терпеть не могу?

— Или ты сделаешь как велено, Лили, или, боюсь, нам придется подумать о лечебнице.

— Вот как? Нам? Какого же рода эта лечебница, хотела бы я знать?

  8