4 
Резные каменные колонны, перевезенные сюда из покинутой крепости на дальнем конце острова, обрамляли стены из светлых бревен и сверкающего цветного стекла. Взмывавший высоко вверх расписной деревянный потолок был испещрен маленькими окошками для света. Могло показаться, что эти окошки разбросаны как попало, но это было далеко не так: на самом деле они представляли собой сложную систему. Часовня вполне заслуживала названия замка. Ее, выстроенную из деревьев, росших на Земле, освещал Огонь солнца и лун, обвевал Воздух и окружала Вода, поток которой орошал сады. Аудрите миновала небольшой пешеходный мостик и, как всегда, затаив дыхание от красоты этого места, остановилась между колоннами. Это напоминало погружение в радугу. И если даже она, стоя здесь, впадала в экстаз, чувствуя себя объятой всеми цветами и оттенками, существовавшими в мире, то какое же наслаждение должны были испытывать тут фарадимы!
Восстановить потолок оказалось труднее всего. Некоторые из опор были утрачены; Аудрите потребовалось несколько лет на то, чтобы разобраться, как правильно расположить окна. Плиты мозаичного пола тщательно извлекли из земли и буйных трав, которыми заросла разрушенная крепость, и сложили заново. На каждой плите был изображен символ определенного времени года и фазы лун в ту или иную ночь. У Аудрите ушли годы на то, чтобы решить эту головоломку и заказать новые плиты взамен истертых и разбитых в незапамятные времена. Ее упорные попытки с помощью посланных в Дорваль «Гонцов Солнца» Меата и Эоли рассчитать, как связаны между собой пол и потолок, наводили на остальных благоговейный страх. Достаточно было малейшей ошибки, чтобы восстановление часовни закончилось крахом.
Двадцать один год назад принц Ллейн узнал от правившей Крепостью Богини и всеми «Гонцами Солнца» леди Андраде, что брошенная крепость некогда принадлежала фарадимам. Столетиями оттуда брали камень для строительства других зданий, в том числе и Грэйперла, однако настоящие серьезные раскопки были начаты здесь только осенью, сразу после возвращения Ллейна с Риаллы. Этот шедевр древней архитектуры и еще одна вещь стали важнейшими из находок… Аудрите медленно шла по плитам со знаками лета, улыбаясь от ощущения совершенной красоты часовни и абсолютной точности собственных расчетов. Самый замечательный календарь на весь континент был восстановлен один к одному.
Услышав шаги на мостике, она обернулась. В часовню вошел Меат и приветствовал принцессу поклоном.
— Сегодня полнолуние, — с улыбкой сказал он, разделяя ее радость и удовлетворение от совместной работы.
— Можешь воспользоваться этим, чтобы связаться с принцессой Сьонед, — ответила Аудрите.
— Значит, вы уже сказали Полю?
— Да. Я должна буду передать тебе свитки. — Она слегка нахмурилась. — Меат; ты думаешь, имеет смысл отправлять их Андраде? Она очень стара. Ей может не хватить времени для расшифровки, а где гарантия, что следующая леди или лорд Крепости Богини сумеют мудро воспользоваться этим знанием?
Фарадим приподнял плечи и широко развел руками; его кольца вспыхнули в ярких цветных лучах.
— Я убежден, что она переживет нас всех, хотя бы из чистого упрямства. — Он улыбнулся, а затем покачал головой. — Однако я согласен, риск есть. Но все же лучше дать Андраде возможность изучить их и решить, что с ними делать, чем сидеть и ждать того, кто придет ей на смену.
— Ты ведь сам нашел их, — медленно сказала Аудрите, — Я только помогла, как сумела, расшифровать кое-какие слова. Одна Богиня знает, как это было трудно и как мало я поняла, — огорченно добавила она. — Но вся ответственность за них ложится на тебя.
— Ну что ж, я действительно выкопал их из-под развалин, но не мне решать, что с ними делать. Если они так важны, как мы предполагаем, то не моего ума дело, как быть с заключенным в них знанием. Я предпочел бы поскорее передать свитки в руки Андраде. Либо она поймет и воспользуется ими, либо уничтожит, если решит, что они слишком опасны.
Аудрите кивнула.
— Ближе к ночи придешь ко мне в библиотеку, и я передам тебе свои заметки.
— Спасибо, миледи. Я знаю, Андраде оценит их по достоинству. — Он снова улыбнулся. — Хотел бы я, чтобы вы могли присутствовать при этом и видеть ее лицо!
— Я тоже. Лишь бы содержание свитков не слишком потрясло ее…
* * *
На следующее утро Поль вручил принцессе Аудрите тщательно переписанную сотню строк стихов и получил разрешение съездить с Меатом в гавань. Товары, которыми торговали в лавочках, тесно расположившихся на главной улице деревни, не слишком отличались от того, что продавалось в главном торговом порту Дорваля, ниже по побережью, или в порту Радзина. Однако было здесь и кое-что особенное — изделия местных ремесленников, которых нельзя было найти в других местах: поделки из остатков знаменитого дорвальского шелка или украшения, искусно сделанные из жемчуга с изъянами, недостаточно ценного, чтобы продать его на рынке. Поль и Меат оставили своих лошадей у коновязи напротив портового трактира, где они собирались попозже поесть, и пошли по улице, разглядывая витрины лавок.
4 
