74 
Я же, Гаусберта Патс, останусь в поселке и займусь расшифровкою некоторых трудов, которые могут оказаться полезными для всех нас. Сие займет не час и не два, но как только все будет закончено, я прибуду в столицу и надеюсь застать вас в обычном месте проживания вашего.
Из того, что мне уже известно, сообщаю наиглавнейшее: пребываю в надеждах, что поверженный вами враг еще не скоро вернется в мир людской, но тем не менее знайте, что искать его надо в местах, где в земле – кровь.
И еще одно. Надеюсь, что подарок, оставленный мною, вы покамест не использовали. Если же использовали, знайте, что делать сие в вашем состоянии и положении можно не более трех раз. Не стану описывать, чем может обернуться злоупотребление, но прошу поверить мне на слово, ибо никогда не желала вам зла.
Напоследок о главном. Будьте осторожнее с чревоугодником! Слова его словно мед, честность его напоказ, но в мыслях его нет добра к вам!
С почтением,
Рос и Гаусберта Патс».
По Альгиусу видно было, что более всего его заинтересовал подарок, который нельзя использовать свыше трех раз, но толкователь благоразумно удержался от расспросов. Бофранк тем временем убрал письмо в конверт и спросил:
– Что бы за место могло быть, хире Альгиус, где в земле – кровь?
– Кладбище? – предположил толкователь, внимательно глядя одновременно на Бофранка и на каминную решетку.
– Вряд ли.
– Стало быть, скотобойня. Крови там предостаточно, она течет в реку по специальным стокам. Сам я там не был, но говорят, что в иные дни стоит ступить на землю – и кровь сочится наружу. Дрянное место – будь я Клааке, там бы и обретался.
– Знай я, как уничтожить это чудище, тотчас и пошел бы туда… – пробормотал Бофранк. – Простого пистолета против него недостаточно, шпага или кинжал и подавно не причинят ему особого вреда. Смертен ли он? И если – да, то как извести его?
– Нигде не описано сие. Но не будем отчаиваться, хире Бофранк!
– Меж тем настал час отчаянья!
Оба разом повернулись ко входу.
Шарден Клааке стоял там, занимая огромною фигурою своею весь дверной проем, и сжимал руками тело убиенного Ольца, с которого струились на пол потоки крови. Клааке словно выжимал труп, как делают прачки с бельем, и бедный слуга уже ничем не напоминал человека. Слышно было, как хрустят его кости и рвутся мускулы со связками.
Могло статься, что Клааке стоял здесь уже давно и слышал весь разговор или важную часть его. Впрочем, что за беда, если само чудовище теперь искать не требовалось.
– Стойте где стоите, если хотите остаться живы, – велел Клааке, отбросив в сторону мертвеца. Ольц ударился о стену и сполз на пол, оставляя на стене кровавые полосы.
– Вот и красавец наш, – произнес Альгиус, казалось, нимало не испуганный. Субкомиссар, напротив, похолодел, а недавнее желание любой ценою умертвить упыря растаяло, словно льдинка в горячей воде. Пистолет висел на поясе, на обычном месте своем, но что толку в нем? Шпага и вовсе лежала на постели, куда бросил ее Бофранк, вернувшись домой.
– Шути, шути, жалкий листатель пыльных книжонок, – с презрением произнес Клааке. Горящие свечи позволяли видеть его лицо, на сей раз не скрываемое капюшоном, и Бофранк обнаружил, что от страшной раны, нанесенной им при прошлой встрече, не осталось и следа.
– Помните ли, хире Бофранк, чем закончился разговор наш? – спросил упырь.
«Будьте осторожнее с чревоугодником! Слова его словно мед, честность его напоказ, но в мыслях его нет добра к вам!» – ожгли Бофранка только что прочитанные строки из письма.
– Несмотря на досадное наше расставание, я переговорил с грейсфрате Баффельтом, – начал субкомиссар, тщательно взвешивая каждое слово. – Грейсфрате, будучи убежден, что вы погибли, возрадовался и, кажется мне, счел свое могущество безграничным. Еще более утвердился он в этом мнении, когда взял штурмом монастырь на острове Брос-де-Эльде и велел умертвить ничтожного слугу вашего, настоятеля Фроде.
– Полагаю, в поисках Деревянного Колокола прибыл он туда? – насмешливо спросил Клааке. – Вот, можешь отдать ему, ибо теперь сия безделушка мне более ни к чему. Пусть получит свою погибель!
С этими словами упырь вынул словно из воздуха небольшой предмет, завернутый в тряпье, и швырнул Бофранку, который с превеликим трудом успел поймать его.
– Зачем ты убил возлюбленную друга моего? – спросил Бофранк. – Не ты ли клялся, что не тронешь моих близких?
74 
