18 
* * *
Б. А.
- Как белый камень в глубине колодца,
- Лежит во мне одно воспоминанье.
- Я не могу и не хочу бороться:
- Оно-веселье и оно-страданье.
- Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
- В мои глаза, его увидит сразу.
- Печальней и задумчивее станет
- Внимающего скорбному рассказу.
- Я ведаю, что боги превращали
- Людей в предметы, не убив сознанья,
- Чтоб вечно жили дивные печали.
- Ты превращен в мое воспоминанье.
5 июля 1916, Слепнево
* * *
- А! Это снова ты. Не отроком влюбленным,
- Но мужем дерзостным, суровым, непреклонным
- Ты в этот дом вошел и на меня глядишь.
- Страшна моей душе предгрозовая тишь.
- Ты спрашиваешь, что я сделала с тобою,
- Врученным мне навек любовью и судьбою.
- Я предала тебя. И это повторять
- О, если бы ты мог когда-нибудь устать!
- Так мертвый говорит, убийцы сон тревожа,
- Так Ангел смерти ждет у рокового ложа.
- Прости меня теперь. Учил прощать Господь.
- В недуге горестном моя томится плоть,
- А вольный дух уже почиет безмятежно.
- Я помню только сад, сквозной, осенний, нежный,
- И крики журавлей, и черные поля…
- О, как была с тобой мне сладостна земля!
11 июля 1916, Слепнево
ПАМЯТИ 19 ИЮЛЯ 1914
- Мы на сто лет состарились, и это
- Тогда случилось в час один:
- Короткое уже кончалось лето,
- Дымилось тело вспаханных равнин.
- Вдруг запестрела тихая дорога,
- Плач полетел, серебряно звеня…
- Закрыв лицо, я умоляла Бога
- До первой битвы умертвить меня.
- Из памяти, как груз отныне лишний,
- Исчезли тени песен и страстей.
- Ей – опустевшей – приказал Всевышний
- Стать страшной книгой грозовых вестей.
18 июля 1916, Слепнево
* * *
- Когда в мрачнейшей из столиц
- Рукою твердой, но усталой,
- На чистой белизне страниц
- Я отречение писала,
- И ветер в круглое окно
- Вливался влажною струею,
- Казалось, небо сожжено
- Червонно-дымною зарею.
- Я не взглянула на Неву,
- На озаренные граниты,
- И мне казалось – наяву
- Тебя увижу, незабытый…
- Но неожиданная ночь
- Покрыла город предосенний.
- Чтоб бегству моему помочь,
- Расплылись пепельные тени.
- Я только крест с собой взяла,
- Тобою данный в день измены, —
- Чтоб степь полынная цвела,
- А ветры пели, как сирены.
- И вот, он на пустой стене
- Хранит меня от горьких бредней,
- И ничего не страшно мне
- Припомнить, – даже день последний.
Август 1916, Песочная бухта
* * *
- Почернел, искривился бревенчатый мост,
- И стоят лопухи в человеческий рост,
- И крапивы дремучей поют леса,
- Что по ним не пройдет, не блеснет коса.
- Вечерами над озером слышен вздох,
- И по стенам расползся корявый мох.
- Я встречала там
- Двадцать первый год.
- Сладок был устам
- Черный душный мед.
- Сучья рвали мне
- Платья белый шелк,
- На кривой сосне
- Соловей не молк.
- На условный крик
- Выйдет из норы,
- Словно леший дик,
- А нежней сестры.
- На гору бегом,
- Через речку вплавь,
- Да зато потом
- Не скажу: оставь.
1917
* * *
- Всё отнято: и сила, и любовь.
- В немилый город брошенное тело
- Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
- Во мне уже совсем похолодела.
- Веселой Музы нрав не узнаю:
- Она глядит и слова не проронит,
- А голову в веночке темном клонит,
- Изнеможенная, на грудь мою.
- И только совесть с каждым днем страшней
- Беснуется: великой хочет дани.
- Закрыв лицо, я отвечала ей…
- Но больше нет ни слез, ни оправданий.
24 октября 1916, Севастополь
ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ СТАТУЯ
Н. В. Н.
- Уже кленовые листы
- На пруд слетают лебединый,
- И окровавлены кусты
- Неспешно зреющей рябины,
- И ослепительно стройна,
- Поджав незябнущие ноги,
- На камне северном она
- Сидит и смотрит на дороги.
- Я чувствовала смутный страх
- Пред этой девушкой воспетой.
- Играли на ее плечах
- Лучи скудеющего света.
- И как могла я ей простить
- Восторг твоей хвалы влюбленной.
- Смотри, ей весело грустить,
- Такой нарядно обнаженной.
Октябрь 1916, Севастополь
18 
