Последние отзывы

  2  

Сэнборн облизывался целые сутки, мечтая об этой шикарной восточной шлюхе, которая возбуждала в нем желание. В Джерудонге он нашел ее еще более роскошной в длинном вышитом золотом платье. Между двумя стаканами апельсинового сока она зашла дальше в своих откровениях: приехав на две недели в Бруней, она практически задержана здесь силой! Один из братьев султана, принц Махмуд, более известный по прозвищу «Секс-Машина», не захотел выпустить ее из страны. Американец не удивился этому. Махмуд только и думал, как удовлетворить свои неограниченные сексуальные потребности, и привозил себе с Филиппин целые чартеры, набитые шлюхами. С приплюснутым лицом, выдающейся челюстью, с ниспадающими в уголках рта монгольскими усами и низким лбом, он с успехом восполнял недостающее звено между человеком и обезьяной в дарвиновской цепи, компенсируя свой малопривлекательный образ пачками долларов. Он держал свою добычу в «Шератоне» и использовал ее в своем джерудонгском загородном доме на берегу океана, напичканном зеркалами без амальгам, резиновыми матрасами с водой и камерами и охраняемом неподкупными бородатыми гуркхами.

– Я попыталась уехать, ничего не сказав, – заключила Пэгги. – Меня вернули из аэропорта. Начальник полиции – двоюродный брат султана, и к тому же я – китаянка...

В Брунее китайцы имеют приблизительно те же права, что и евреи в СССР: отсутствие гражданства, а также документов на жительство и высылка при первом же косом взгляде.

Вечер заканчивался, и местный оркестр складывал свои инструменты. Пэгги попросила Сэнборна, который еще не знал, к чему она вела разговор, проводить ее до «Шератона». В этот вечер «Секс-Машина» был занят встречей новой партии филиппинок. В машине она открыла свои карты.

– Кажется, есть способ уехать из Брунея, минуя аэропорт. Между деревушкой Лумапас и Лимбангом в Малайзии проходит неконтролируемая дорога. В Лимбанге есть аэропорт, а мой паспорт у меня. Не могли бы вы найти кого-нибудь, кто бы отвез меня туда? Я хорошо заплачу. Мне надо обязательно улететь в Гонконг, где меня ждет роль в новом фильме.

Сэнборн усмехнулся про себя. Так и есть! Отношения с китайцами – просты и основаны на обмене. Пэгги знала, что он ее хочет и, как каждый брунеец, что он является резидентом ЦРУ. На ее взгляд, выгода очевидна. Шпионы должны хорошо знать, как нелегально переходить границу.

Что касается платы, то это не обязательно должны быть доллары, которых, впрочем, ему не хватит, учитывая тариф китаянки.

– Это не так-то просто, – осторожно сказал американец. – Я подумаю.

Перед тем, как расстаться с ним у входа в «Шератон», Пэгги бросила на него горячий взгляд, от которого его желание вспыхнуло с новой силой.

На следующий же день Сэнборн осторожно навел справки о лумапасском маршруте у одного из своих агентов, который подтвердил наличие дороги. Обычно до Лимбанга добирались по реке Бруней, пройдя паспортный контроль на пристани, расположенной на набережной Макартура. Хотя этот малайский поселок и представлял собой отвратительную дыру на берегу грязной реки в гуще джунглей, Лимбанг был местом разрядки для брунейцев, уставших от исламской строгости султаната. Будучи мусульманином, султан считал необходимым возблагодарить аллаха за свое огромное состояние приверженностью к суровому интегризму. В Лимбанге же рекой лилось пиво, было полно шлюх и официально были разрешены петушиные бои.

Резидент ЦРУ недолго колебался. Эта невинная прогулка давала ему возможность переспать с соблазнительной Пэгги, а при возникновении проблем Сэнборн всегда мог объяснить своему начальству, что он искал новый переправочный путь. Это входило в его обязанности.

– Я сам отвезу вас в Лимбанг, – объявил он Пэгги двумя часами позже на борту бассейна в «Шератоне».

– О, замечательно! Вы это делаете для меня? – с показной наивностью воскликнула она.

Затем, переменив тон, она быстро добавила:

– Надо бы уехать во вторник – есть рейс на Кучинг в Малайзии с пересадкой на Сингапур.

Прошло три дня. Время тянулось с раздражающей медлительностью. Сэнборн знал, что как настоящая китаянка Пэгги попытается по возможности не заплатить. Эта мысль сильно портила его настроение.

Теперь все было готово. Вторник, 8 часов утра. Он не видел Пэгги со времени их последней беседы.

Ручка 532-го номера тихо повернулась, и Пэгги открыла дверь. Сексуальная озабоченность Сэнборна улетучилась в один миг. Провокационный макияж китаянки являлся своего рода боевой окраской готовой уступить куртизанки.

  2