Так, все понятно. В общем-то этого и стоило ожидать, ведь Алекс – умная женщина. Рано или поздно она бы догадалась. Вот только что ему теперь делать?
Неудивительно, что она сегодня сама не своя.
Ведь женщина, сидящая напротив, – не просто Алекс, с которой он познакомился пару дней назад.
Она – принцесса Алексис.
Глава 8
Гаррет ничего не ответил.
Алекс неотрывно на него смотрела, пытаясь понять, что он чувствует. Почему он молчит? Ничего не объясняет? Ему нечего сказать? Или боится запутаться в собственной лжи?
С той самой минуты, как Алекс нашла его сайт в Интернете, внутри кипела ярость, и ей стоило огромных усилий держать эмоции под контролем.
«Безопасность Кингов».
Алекс чувствовала себя полной идиоткой.
Ведь она всему верила.
Доверяла ему, а все это оказалось лишь игрой. Гаррет притворялся, что она ему нравится, что у него есть к ней какие-то чувства. А он с самого начала знал, что она – принцесса. Боже, какая же она дура!
Ведь он как-то работал во дворце ее отца. Она его не узнала, потому что тогда пыталась держаться в стороне от выставки драгоценностей. Иначе она непременно бы запомнила Гаррета, сложно не обратить внимания на такого мужчину, и смогла бы узнать его в Диснейленде.
И ничего бы не случилось. Ее сердце по-прежнему было бы цело, и не было бы этого противного чувства, будто ее обмотали ледяной простыней с головы до ног.
– Когда? – еще раз спросила Алекс, так тихо, что ее мог услышать лишь Гаррет.
Алекс так ждала этой ночи, мечтала соблазнить его, а теперь надеялась лишь на то, что сумеет удержать слезы.
Алекс слегка наклонила голову, не отрывая от него взгляда.
– Ты все знал с самого начала? Еще в Диснейленде?
– Не совсем, – признал Гаррет.
Облепившая ее ледяная простыня затягивается все туже и туже, лишая ее возможности дышать.
Значит, тот волшебный день тоже был ложью.
Как горько сознавать, что тебя предали. А тот поцелуй в темноте? Смех на карусели? Все это было до или после?
Алекс пристально смотрела в голубые глаза Гаррета, пытаясь отыскать там мужчину, который катался с ней и своими племянницами на аттракционах, который своими прикосновениями говорил ей, как хорошо двоим людям может быть вместе. Вот только сейчас она видела перед собой лишь холодного профессионала. Даже интересно, как у него так легко получается включать и выключать чувства? Сейчас бы ей очень пригодился такой навык.
– Я узнал тебя не сразу, – наконец ответил Гаррет. – Вспомнил тебя, только когда вы с Молли стояли у замка и говорили о принцессах.
– Тогда понятно, почему ты так хотел меня подвезти тогда, – кивнула Алекс и усмехнулась. – Тебе не было никакого дела до меня, до простой Алекс. Тебя волновала лишь защита принцессы?
– Я позвонил твоему отцу в первый же вечер, – признался Гаррет.
– Бог ты мой… – А она-то считала, что хуже быть уже просто не может.
– Я сказал ему, где ты, что ты совсем одна и меня это… беспокоит.
– Ты не имел права.
– Я был обязан так поступить.
– Кому обязан? – потребовала ответа Алекс.
– Самому себе, – отрезал Гаррет. – Поняв, кто ты такая, я просто не мог оставить тебя без защиты.
– Никто не просил твоей помощи.
– Твой отец просил.
Алекс помотала головой, не желая ничего больше знать.
– Отлично, замечательно. Ты был обязан, ты все решил, ты позвонил, – прищурившись, начала Алекс. – Но как насчет моей жизни? К тебе она не имеет никакого отношения. Мои желания для тебя ничего не значат. Ни для кого не значат.
– Алекс…
Она оглянулась, словно ища выход, но вокруг были лишь непринужденно болтающие за ужином парочки. Они наслаждались рестораном, музыкой, атмосферой этого места, и Алекс нестерпимо им завидовала.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Очень мило с твоей стороны, но ты меня не обидел, ты меня разозлил.
– И кто сейчас врет?
Алекс изумленно умолкла, уставившись на него. Да, она врет, она не просто обижена, она раздавлена, вот только ему она этого показывать не собирается.
– Это еще не все, – продолжил Гаррет.
– Ну разумеется.
– Как я уже сказал, твой отец нанял меня защищать тебя.
Слушая его, Алекс все больше погружалась в отчаяние. Она чувствовала, что ее предали, но чтобы так… Она несколько раз открывала и закрывала рот, но не могла выдавить из себя ни слова.