12 
— Уверен, что везде можно услышать о людях, которые ищут наживы, — произнес граф. — Но не каждый мужчина охотник за приданым. Некоторые могут позволить себе выбрать жену, исходя из ее личных качеств, а в этом смысле вы способны предложить немало. Я удивлен, что вы как будто не задумывались об этом. Что заставило вас прийти ко мне в дом?
Он подбирался слишком близко к истине. Загнанная в угол, Дорина сказала первое, что пришло в голову.
— Как вы смеете! — воскликнула она яростным тоном.
Улыбка сползла с лица графа.
— Что?..
— Вам хватило дерзости высказать предположение, будто я ставлю на вас сети! Вы думаете, что я поэтому пришла к вам работать? Стыдитесь, милорд!
— Но… пожалуйста, я не хотел…
— Или, быть может, вы полагаете, что я надеюсь быть представленной вашим друзьям из высшего общества? Да, похоже, так и есть. До графа мне слишком далеко, но среди его знакомых может оказаться парочка подходящих банкиров.
— Я не…
— Конечно, не стоит удивляться, что вы чувствуете себя вправе выражать презрение мне, одинокой и лишенной поддержки. Чего еще ожидать бедной девушке?
— Я вовсе не выражал вам презрения, — в отчаянии возразил граф. — И я не говорил, что…
— Вы намекнули!
— Да нет же! Откуда мне было знать, что вы так чертовски обидчивы?
— Беззащитной женщине приходится быть, как вы выражаетесь, обидчивой, — ледяным тоном сказала Дорина. — На карту поставлена ее репутация.
— О Господи! — простонал граф, приходя в ужас от себя, своей спутницы и этой ситуации, в которой он вдруг оказался.
— Конечно, я рисковала своей репутацией, когда согласилась остановиться в вашем доме. Если бы я только знала, как это будет воспринято — о-о-ох!
Она завершила тираду взрывом безутешных всхлипываний, закрыв лицо ладонями. Из своего угла коляски граф взирал на девушку сначала с опаской, а потом с подозрением. Постепенно в его глазах загорались лукавые огоньки.
Не выдержав наступившего молчания, Дорина развела пальцы и, посмотрев сквозь них, встретила веселый взгляд улыбающегося во весь рот графа.
— Можете остановиться, — сказал он. — Вы совершенно ясно выразили свою точку зрения.
— Да?
Она опустила руки.
— Да, поначалу у вас получалось великолепно, но потом вы переборщили. Слезы!
— Не понимаю, почему бы вам не поверить моим слезам, — с деланным негодованием сказала девушка.
— Я поверю чьим угодно слезам, но только не слезам женщины, которая до вечера обсуждала со мной поршневые двигатели. Прошу прощения, мисс Мартин, быть может, я проявил некоторую бестактность, но вы должны знать, что я вовсе не намекал ни на одну из тех вещей, о которых вы сейчас говорили.
— Да, это было нехорошо с моей стороны, — ответила девушка, смягчаясь, — тем более после того, как вы велели установить на мою дверь засовы.
— Я никому не «велел» их устанавливать. Я сделал это сам. И попал себе по большому пальцу молотком, между прочим.
Его обиженный тон заставил Дорину рассмеяться, и граф присоединился к ее веселью.
— Я всего лишь говорил о том, как вы красивы, — добавил он. — Но, полагаю, вы на это не обидитесь.
— Обещаю, что нет. Но в моей внешности нет ничего особенного.
— Глупости. В таком виде, как сейчас, вы украсите бальный зал любого Мэйфейрского особняка.
— Ах, платье! — с легкостью сказала она. — Я говорила вам, что только что приехала из Франции. У меня в Париже есть очень щедрые друзья, и это один из их подарков. Вы же знаете, как французская одежда все меняет.
Дорина улыбнулась и добавила:
— Быть может, вам следует обратить на это внимание при поиске новых задач и идей. В конце концов, вы занимаетесь морскими и железнодорожными перевозками, и в ваших силах сделать английскую женщину непревзойденной.
Граф рассмеялся.
— С поездами все просто, — сказал он. — А вот украшение женщины может оказаться для меня слишком высокой сферой. Я знаю только, что вами восхищались бы даже в Букингемском дворце.
— Возможно, вы не поверите, но я предпочла бы увеселениям Букингемского дворца находиться там, куда мы едем.
Граф настороженно на нее взглянул.
— То есть вы хотите снова поговорить о поршневых двигателях?
— Нет, — ответила Дорина, как будто тщательно взвесила это предложение. — Я думала, что сегодня мы могли бы перейти к скользящему давлению пара.
12 
