116 
Она снова положила в рот сладость.
– Если смогу, миледи, потому что для меня было величайшим удовольствием служить вам, – с поклоном ответил Каллум.
– Сообщи управителю о своем отъезде, – велела госпожа. – Пусть до Двенадцатой ночи никого не берет на твое место.
– Спасибо, миледи.
Каллум поспешил уйти.
Управитель расстроился, услышав новости.
– Она тебя любит, и ты хорошо ей служил, но все же мать у нас одна, и если священник послал за тобой, значит, дело серьезное.
Каллум поужинал плотнее обыкновенного и очень рано утром встал с тюфяка, брошенного в углу в покоях леди Флеминг. Вечером он переоделся в свою одежду и тщательно сложил на тюфяке подаренную.
Небо чуть посветлело, когда он вышел во двор и направился к конюшне. Там он нашел свою лошадь, оседлал и повел наружу.
К его удивлению, во дворе появился Аллан, секретарь лорда Флеминга, и сунул Каллуму маленький пакет.
– Его светлость хочет, чтобы это передали Гамильтонам. Если их посланец не умер и по-прежнему находится в доме твоего хозяина, пусть едет к ним. Если же его нет, отдай управителю Дуна, пусть сам распорядится.
– Да, сэр, с радостью, – ответил Каллум, пряча пакет за пазуху. Графу будет весьма интересно узнать, что содержится в послании.
Он вскочил в седло. Аллан проводил его до ворот.
– Пропустите парня, – велел он.
Решетка была поднята, и Каллум выехал из замка. Встретился со своим родичем, и они вместе вернулись в Дун, как раз когда солнце позднего ноября садилось за море. Каллум немедленно пошел на поиски графа, чтобы все рассказать и передать письмо. Он нашел хозяина и его жену в зале, за высоким столом.
Увидев Каллума, Анабелла вскочила.
– О, мальчик, слава богу, ты благополучно вернулся! Я так волновалась!
Она почти рухнула на стул.
Каллум поклонился графу.
– Я принес кое-какие новости, а что самое важное – везу послание для Гамильтонов.
Он выложил на стол кожаный пакет.
– Они собираются убить Морея сразу после Двенадцатой ночи. Потом Леннокса и последним Эрскина. Считают, что только тогда смогут вернуть королеву. Сказали, что попытаются спасти королеву от англичан.
– Ты узнал, где они собираются напасть на Морея? – спросил Ангус.
Каллум покачал головой.
– Я слышал, как лорд Флеминг жаловался жене, что Морей никогда не остается на одном месте достаточно долго.
– Морей знает о грозящей ему опасности, – мрачно заметил граф. – Ты молодец, парень, и я тебя благодарю. Пойди поешь. После Нового года приступишь к службе у меня.
– Что ты делал в Дамбартоне? – полюбопытствовала Анабелла.
– Меня назначили писцом к леди Флеминг. Она каждый день пишет письма родным и подругам. Но я ничего нового из них не узнал. По большей части это сплетни и рассуждения о жизни в Дамбартоне. Она не любит этот замок и боится, что его когда-нибудь возьмут.
– Он неприступен, – возразил граф.
– Все имеет свое слабое место, – покачала головой Анабелла.
Каллум отошел, а Ангус взял нож и осторожно поддел печать так, чтобы она осталась целой. Если он решит послать письмо, можно вновь запечатать его так, чтобы никто не понял, что письмо открывали.
В письме не оказалось почти ничего нового, кроме одной важной детали: лорд Флеминг узнал, что Морей проведет двенадцать дней Рождества в Стерлинге, где теперь жил маленький король, как когда-то его мать. В середине января он отправится в Эдинбург, где будет жить до конца месяца. Убийство в Стерлинге, в присутствии короля, немыслимо. Но кто-то наверняка проследит за отъездом Морея. И когда дата будет определена, к Гамильтонам отправится гонец. Они определят, когда и как завершить дело.
Ангус прочел послание жене.
– Они очень осторожны, – заметил он.
– Ты перешлешь письмо? А куда? Мы так и не спросили нашего гостя, откуда он приехал.
– Помнится, он сказал, что Гамильтоны постоянно меняют место лагеря. Но он должен знать, как до них добраться, – ответил Ангус.
– Может, мне спросить у него? – поддразнила Анабелла. – Он, похоже, готов говорить со мной.
– Давай сначала попробую я, – засмеялся граф.
Теперь в подземельях с наступлением осенней погоды стало холоднее. Но Ангус не был жесток. У его узника были жаровня и одеяла. Он сидел на топчане, приканчивая миску с тем, что показалось Ангусу тушеной бараниной.
– Добрый вечер, – сказал граф.
Курьер вскочил, и его ложка загремела на каменном полу.
– Милорд!
116 
