37 
Эстель чуть пожала плечами.
– Ему было бы тяжело, но все равно лучше. Он же думал, что мать погибла из-за того, что он поссорился с ней.
– Откуда нам было об этом знать?
– Вам следовало поговорить с Раулем. Спросить, что случилось. А вы были тут, с его отцом.
Повисла долгая пауза. Наконец Анхела спросила:
– Рауль не рассказал тебе, да?
– Он рассказал мне все.
– И то, что он не мог говорить целый год? – Анхела заметила, как без того бледное лицо Эстель стало белым как полотно. – Мы не знали, что случилось в ту ночь, потому что Рауль не мог нам ничего рассказать. Он оказался заперт в машине с телом матери…
– Как долго он был заперт?
– Всю ночь, – ответила Анхела. – Они сорвались с обрыва. Видимо, Габриэлла погибла сразу же. Когда врачи прибыли на место, он все еще умолял ее проснуться, просил прощения. Как только его достали из машины, он замолчал и целый год не произносил ни слова. Как можно было увезти его из дома, из его постели? Как сказать ему, что у него появился братик?
– Простите… – Эстель затошнило, и она побежала в туалет. Там ее вырвало. Придя в себя и собравшись с мыслями, она прополоскала рот, расчесала волосы и вышла из туалета, наткнувшись на Рауля.
– Ты в порядке?
– В полном.
– Отец хочет отдохнуть. Ты слышала, мой брат приедет на ужин. Я сказал, что мы останемся.
Эстель кивнула:
– Как отец?
– Он слаб… Болен…
– Он любит тебя.
– Я знаю, – ответил Рауль. – И именно потому, что я тоже люблю его, мы остаемся на ужин и постараемся пережить вечер.
Когда Эстель познакомилась с Лукой, ее уверенность в том, что они смогут сблизиться, иссякла. Тот всем своим видом показывал, что приехал только ради родителей.
Фотографии не лгали: Лука был невероятно похож на юного Рауля, но казался куда более озлобленным.
Он небрежно поздоровался и вошел в дом. Отказался пожимать руку Рауля, когда тот протянул ему ее, выругался и быстро заговорил по-испански.
– Что он сказал? – спросила Эстель, когда Лука ушел.
– Что-то о возвращении блудного сына и о том, чтоб я оставил спектакль для отца.
– Ладно тебе, – сказала Эстель. – Еще придет время для ссор.
Он удержал ее за запястье.
– Ты сегодня отлично потрудилась.
Рауль увидел, как Эстель стиснула зубы, в ее глазах вспыхнул гнев.
– Ты специально? – спросила она. – Обязательно именно сегодня указывать мне на мое место?
– Прости меня. Я хотел сказать, что сегодня обстановка особенно напряженная.
Все сели за стол. Им предстояло провести за обедом самые сложные минуты. Вопреки ожиданиям, все было довольно мило. Сначала в воздухе витало напряжение, но вскоре присутствующие оживились. Эстель помогала Анхеле подавать блюда.
– Я думал, что никогда не доживу до этого дня, – пробормотал Антонио. – Вся моя семья за одним столом…
Он был так слаб, что всем стало очевидно: они собрались вместе последний раз. Поэтому, видимо, Рауль и Лука старались быть приветливыми.
– Работаешь в Бильбао? – спросил Рауль.
– Да, – ответил Лука. – Банковские инвестиции.
– Я слышал о тебе. Молодец, делаешь себе имя, – кивнул Рауль.
– Ты тоже, – улыбнулся Лука, не глядя в глаза брату. – Я тоже о тебе неоднократно слышал.
Антонио лишь улыбался, не замечая напряжения между братьями.
Еда была изумительная: традиционные блюда Северной и Южной Испании.
– Так ты учишься? – спросил Антонио Эстель.
– Да, изучаю древнюю архитектуру, – кивнула девушка. – Хотя последнее время не удается много заниматься.
– Быть моей женой – ее постоянная работа, – улыбнулся Рауль.
Все расхохотались, а взгляды Эстель и Рауля на секунду встретились.
Да, это работа, напомнила себе Эстель. Работа, которая скоро закончится. А она носит под сердцем малыша, которому в родители достались самые неподходящие друг другу люди. И Рауль об этом не знает.
Он думал, что она любит клубы и вечеринки, а ей больше по душе вот так сидеть за одним столом с его семьей.
– Тебе понравится Сан-Себастьян, – продолжал Антонио. – Здесь потрясающая архитектура. Рауль, отведи ее на прогулку. Покажи ей базилику Святой Марты, там столько всего, что ей бы понравилось…
– Она скорее захочет пойти потанцевать вечером. Хотя, – иронично заметил Рауль, – я и сам уже сто лет не был в церкви.
Эстель очень хотелось посмотреть город и, оказавшись наедине с Раулем, поговорить с ним начистоту, но она вспомнила, как он говорил о детях, и решила молчать, пока их договор остается в силе. Когда она вернется в Англию, то, оказавшись вне его досягаемости, все ему расскажет.
37 
