36 
Джейк открыл глаза и сел ровно.
— Ты проснулась. — В его голосе слышалось нескрываемое облегчение, лицо выражало искреннюю заботу. — Не знаю, что ты помнишь из событий сегодняшнего утра, — сказал он, — но с ребенком все в порядке. С тобой все в порядке.
— Я помню, что со мной разговаривал доктор. Помню, как видела изображение на УЗИ. Я бы не вынесла, если бы…
— У тебя лопнул сосуд. Для ребенка это совершенно не опасно. Доктор сказал, у тебя сильное обезвоживание. В этом вся проблема, — объяснил Джейк.
Он смотрел на нее сверху вниз, возвышаясь над кроватью, и от этого она чувствовала себя еще более немощной.
— Я понимаю, отчего это произошло. Тошнота так меня мучила, что я не могла даже воду затолкать в себя. Меня и сейчас мутит, но уже не так сильно.
— Причем это не обычное утреннее недомогание. Это острая форма Hyperemesis gravidarum — неукротимая рвота беременных. По словам медсестры, это та же проблема, от которой страдала герцогиня Кембриджская, которой приходилось во время каждой беременности ложиться в больницу.
Он говорил со знанием дела и уверенностью. Неужели это правда? Неужели Джейк здесь с ней? Холостой миллиардер в роли сиделки? Как такое могло случиться?
— Я почти весь день провела как в тумане, — сказала она.
— Ты должна лежать под капельницей двадцать четыре часа. Доктор объяснил, что помимо жидкости тебе нужны витамины и питательные вещества.
Она представила себе, как Джейк говорит с врачами, обсуждая ее лечение. Это казалось чем-то совершенно нереальным, как и само его присутствие здесь.
— Откуда ты все это знаешь? И вообще, как ты оказался в моей палате? — Элизе не хотелось показаться неблагодарной, но она помнила, что велела ему уходить.
— Я приехал с тобой в больницу и дал им всю информацию о тебе. Меня спросили, кем я тебе прихожусь, и я сказал, что я твой бойфренд и отец ребенка. Учитывая это, мне разрешили находиться в твоей палате.
— О-о-о, — простонала она и снова опустилась на подушки. Элиза заново прокручивала в уме их утренний разговор. Ей вспомнилось, какой убитой она себя почувствовала, когда Джейк спросил, уверена ли она в том, что ее ребенок от него. — И тем не менее ты до сих пор не уверен, что ребенок твой? — печально спросила она.
Джейк стиснул зубы.
— Я никогда этого не говорил. Просто я был убежден, что ты не можешь забеременеть. На вечеринке ты меня отшила — не говори ничего — ты отказалась со мной встретиться. Я хотел все прояснить.
— Допустим, — согласилась Элиза.
Ее ранило, что первой реакцией Джейка стало недоверие. Но она не имела права чувствовать себя преданной. В конце концов, у них была всего лишь короткая связь без обязательств.
— Элиза, раз ты говоришь, что ребенок мой, я тебе верю. Это неожиданность. Шок. Но у меня нет причин сомневаться в тебе. Не надо теста ДНК.
Его слова принесли ей такое облегчение, что она не сразу нашла слова, чтобы ответить.
— Я клянусь, что ты действительно отец моего ребенка. Я никогда не стала бы обманывать тебя в таком важном вопросе. У меня никого не было, кроме тебя.
И все же ничто не меняло того печального факта, что Джейк не хотел становиться отцом.
Если бы все сложилось иначе… Если бы они были парой, планировавшей обзавестись потомством… Какой радостью стало бы для них обоих известие о беременности!
Сейчас он стоял здесь, в ее палате, и вел себя, как заботливый друг. Она не могла видеть в его поступках ничего другого. Джейк делал для нее то, что сделал бы для любой другой одинокой женщины, оказавшейся в ее положении.
Элиза чувствовала, что по-прежнему отчаянно хочет его, и в который раз задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь побороть в себе это влечение. Однако она понимала, что, несмотря на все радости секса, одного физического влечения недостаточно. Едва ли Элиза выбрала бы отцом своего ребенка доминантного трудоголика, почти никогда не бывавшего в стране. Даже несмотря на все его распрекрасные гены.
— Спасибо, что вызвал скорую и помог зарегистрировать меня в больнице, — сказала она. — Я очень благодарна тебе за то, что ты остался здесь со мной. Но могу я попросить тебя еще об одном? Моя страховка не предполагает отдельной палаты. Они должны перевести меня в общую.
— Согласно общему убеждению персонала этой больницы, я отец ребенка. А значит, я плачу по счетам. Все уже сделано.
Властная сторона характера Джейка заставляла Элизу с осторожностью относиться к тому, чтобы иметь с ним что-то большее, чем четырехдневный роман без обязательств.
36 
