12 
«Он насмехается надо мной. Я вела себя, как последняя дурочка, — подумала она. — Зачем мне понадобилось вдруг открывать свои истинные мысли и чувства? Разве этим людям не все равно, к чему я стремлюсь, о чем мечтаю и чего опасаюсь в жизни? Всего лишь несколько обычных, банальных фраз — ничего не значащих отговорок — сослужили бы куда лучшую службу. А сейчас у меня такое ощущение, словно я отдала свое сердце на поругание совершенно случайным людям».
Выйдя из бабушкиной комнаты, ни Карина, ни мистер Холт не произнесли и слова. Они молча шли рядом по длинному коридору до самой лестничной площадки. И здесь Гарлэнд совершенно неожиданно улыбнулся.
— Так какое же вы составили себе мнение о моей бабушке? — Вопрос прозвучал искренне, словно этому гордому, дерзкому человеку действительно казалось важным ее отношение к удивительной старухе.
— Не знаю, что и думать, — пробормотала в ответ Карина.
— Ей восемьдесят лет. И, на мой взгляд, она просто великолепна, восхитительна! Это самая сильная и независимая личность из всех, кого я встречал в жизни. А ум у нее и сейчас остер словно бритва. Я куда больше ценю ее похвалу, чем все славословия газет и преклонение коллег.
— Наверное, она немало помогла вам в достижении успеха, в карьере? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Куда больше, чем кто бы то ни было другой, — быстро, не задумываясь, ответил мистер Холт. — Больше того, справедливо будет сказать, что только она одна по-настоящему мне и помогла. Все мои достижения — это ее несомненная заслуга.
Когда Гарлэнд говорил о своей бабушке, он становился совсем другим человеком: спокойным и добрым. Пока девушка раздумывала об этом, оба уже оказались в холле. К Гарлэнду подошел дворецкий, и Карина в одиночестве направилась сквозь открытую дверь в гостиную.
Феликс стоял у камина рядом с леди Холт. Он нежно держал хозяйку за обе руки, а та самозабвенно смеялась какой-то его шутке.
— Ах, а вот и моя маленькая кузина! — воскликнул Феликс. — А я-то уже начал бояться, что она выпрыгнула из окна и убежала! Убежала в очередной раз!
— Я не осмелюсь предпринять столь ответственный шаг, не поставив тебя в известность, — парировала Карина, — ведь это именно ты оказался настолько добр, что помог мне сделать это в первый раз!
— Не приходится сомневаться: из Феликса получилась бы превосходная нянька, — заметила леди Холт. В голосе ее нетрудно было заметить нотку раздражения. — Я бы на вашем месте придержала его при себе: пусть возит колясочку до тех пор, пока вы не научитесь ходить самостоятельно.
— Жюли, ты просто безжалостна ко мне! — почти обиженно воскликнул Феликс.
Дама немедленно, без боя, капитулировала.
— Прости же Феликс! Я веду себя нетактично? В таком случае постараюсь впредь быть ласковой и милой — даже несмотря на то, что один лишь взгляд на это ясноглазое дитя заставляет меня ощущать приближение приступа депрессии.
— Ты удивительно, даже чересчур скромна, Жюли, — негромко проворковал Феликс.
В этот момент в гостиную вошел Гарлэнд Холт.
— Обед нас ждет, — громко объявил он от самых дверей.
* * *
Неторопливо, в торжественном молчании, все расселись вокруг стола. Обстановка показалась Карине слишком напыщенной и неоправданно торжественной. Сам стол с массой серебра — канделябрами, вазами с орхидеями, блюдами фруктов — казался почти бесконечным для такой маленькой компании.
То добродушие, которое Гарлэнд проявил совсем недавно, в комнате бабушки, казалось, моментально испарилось, едва лишь он оказался в обществе собственной матери. Он словно застыл: ни в каких разговорах не участвовал, на вопросы отвечал односложно, как будто целиком и полностью сконцентрировавшись на процессе еды.
Леди Холт беседовала исключительно с Феликсом. А тот охотно поддерживал любую тему, рассуждая, как показалось Карине, остроумно и даже очаровательно, ни в малейшей степени не навязывая никому своей точки зрения. Однако очень скоро выяснилось, что Гарлэнд Холт думал совсем иначе. Если хозяин и бросал на гостя быстрый взгляд, то он явно говорил о неодобрении. А каждая из немногих коротких реплик, несомненно, выражала и несогласие с мнением друга леди Холт, и отрицательное отношение к нему самому.
Как же кузен Феликс не боится появляться в этом доме, не переставала удивляться Карина, ведь его здесь с трудом терпят. Не может же он быть настолько толстокожим, чтобы не понимать, как не любит его хозяин, Гарлэнд Холт.
12 
