4 
— Нет, — сказала Виолетта, — я не хочу быть шлюхой. — Она провела рукой по голове и почувствовала легкий ветерок на шее.
Ральф обкорнал ей волосы короче, чем носит большинство мальчишек. По девической шее бегали мурашки, но на душе было удивительно хорошо.
— Нам нужно раздобыть себе что-нибудь на ужин, — скрючившись в три погибели, сказала Виолетта. Было поздно. Девочка замерзла и устала. Но больше всего ей хотелось есть. За целый день она съела всего лишь ломоть хлеба, который ей удалось купить у булочника возле «Ковент-Гарден» за два пенса, полученных Виолеттой в уплату за то, что она подержала лошадь одного богатого джентльмена.
Дети вскочили на запятки проезжавшего мимо наемного экипажа без пассажиров. Кучер их не видел. К такому способу передвижения они привыкли очень давно.
— Прекрасный вечер, и едем неплохо, — пошутил мальчик.
— Ральф, мы в Мэйфэр. Здесь куча мест, где можно было бы неплохо перекусить.
— Я тоже так думаю, — ухмыльнулся мальчишка.
По обе стороны широкой улицы высились величественные, изысканные особняки. Виолетта чувствовала себя так, будто попала в другой мир, сказочный мир принцев и принцесс. Улицы были вымощены и на удивление чисты. На мостовую ложилась тень от могучих, развесистых дубов. В отличие от Сент-Джилса и других перенаселенных районов города, воздух здесь был свеж и, кажется, даже прозрачен. Пешеходов не было, но улица все равно освещалась газовыми фонарями. Эта нарядная улица упиралась в другую, не менее роскошную, образуя с ней букву «Т». Кучер правил к изысканному особняку, широкую лестницу которого охраняли два льва, выточенные из известняка. Почти все пространство улицы перед особняком было занято каретами и экипажами всех возможных цветов и расцветок. Экипажи стояли в два, а кое-где и в три ряда, запрудив даже такую широкую улицу, как эта. Слуги, грумы и кучера — все в ливреях — болтали, сбившись в небольшие группы. Особняк искрился бесчисленным множеством окон.
— О Боже, — прошептала Виолетта, — интересно, кто же здесь живет.
— Тихо ты, — одернул ее Ральф, но было уже поздно.
Кучер, к чьему экипажу они так беспардонно прицепились, услышал разговор и, обернувшись на козлах, закричал:
— Кто здесь?! А ну, пошли прочь!
Он кричал громко и злобно размахивал хлыстом, норовя зацепить им двух грязных ребятишек.
— Проваливайте! — не унимался он. — Прочь от кареты моего хозяина!
Виолетта и Ральф одновременно спрыгнули с запяток, а кучер в это время натянул вожжи, вынуждая лошадок перейти на быстрый шаг.
Поднимаясь с колен, Виолетта бросила взгляд на прекрасный удаляющийся экипаж. Коленки болели, да вдобавок она порвала чулки.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался Ральф, присоединяясь к подружке.
— Все в порядке. Я просто ударилась, — пожаловалась Виолетта и, прислушавшись, сказала: — Музыка. Никогда такой не слышала.
Дети замолчали. Струнная музыка, плывущая из особняка, завораживала. Звуки были мягкими, но хорошо различимыми, живыми, но спокойными, умиротворяющими и веселыми одновременно. Виолетта снова вздохнула.
— Похоже на замок, правда?
— Это вовсе не замок. Здесь живет граф, — грубо опустил ее на землю Ральф и для вящей убедительности сплюнул.
— Наверное, он никогда не бывает голодным, — протянула Виолетта, во все глаза глядя на особняк. Он, казалось, состоял из нескольких зданий, разных по высоте и стилю. Особняк был построен из какого-то мерцающего заморского камня. Три башни, хвастливо взметнувшие свои остроконечные крыши кверху, придавали особняку сходство со средневековым замком. С крыши химеры разевали пасти на прохожих. Интересно, подумала Виолетта, зачем хозяевам замка понадобилось «украшать» его чудовищами, если можно было обойтись и без них.
— Наверняка у них нашлась бы пища и для двух едоков вроде нас с тобой, — снова ухмыльнулся Ральф.
— Ты с ума сошел! — Виолетта широко раскрыла от ужаса глаза.
— Я ничего еще не ел сегодня, — ответил Ральф и взял ее за руку.
— Подожди. — Виолетта слегка подтолкнула его к раскидистому вязу.
Мимо маленьких оборванцев проехала отсвечивающая черным лаком карета. На каждой дверце красовался серебряный семейный герб. Резвые лошадки замедлили бег, и карета остановилась прямо напротив лестницы, ведущей в особняк. Кучер, одетый в ливрею серебряного и голубого цвета, соскочил с козел, но дверца кареты распахнулась прежде, чем он успел сделать шаг назад. Виолетта любовалась затянутым в черный вечерний костюм, молодым человеком, который играючи соскочил с подножки кареты.
4 
