Последние отзывы

  7  

В нашем же ничего подобного. Это просто голая и убогая комната, гроб стоит на помосте, а на доске объявлений дурацкими пластиковыми буквами выложено: «Сэди Ланкастер». Ни цветов, ни приятного запаха, ни пения, только занудная фоновая музыка доносится из колонок. И к тому же почти нет народа. Мама, папа и я сгрудились по одну сторону прохода, а дядя Билл, тетя Труди и моя кузина Диаманта — по другую.

Я тайком изучаю родственников. Ничего общего с нами: они словно сошли со страниц модного глянцевого журнала. Дядюшка Билл развалился на пластиковом стуле с царственным видом и что-то печатает на смартфоне. Тетя Труди перелистывает «Хэлло!», наверняка выискивает сведения о своих знакомых. На ней черное платье в обтяжку, белокурые волосы умело раскиданы вокруг лица. Декольте с последней нашей встречи стало еще глубже, а кожа так и сияет загаром. Тетя Труди вышла замуж за дядю Билла двадцать лет назад, но, поверьте, сейчас выглядит куда моложе, чем на свадебных фотографиях.

Их дочь Диаманта может похвастаться роскошной платиновой гривой и коротеньким платьишком с принтами черепов. Нарядилась специально для похорон. Уши у нее заткнуты наушниками, в руках телефон, лицо недовольно-скучающее, а взгляд то и дело обращается на часы. Диаманте семнадцать, у нее две машины и собственный модный дом «Балет и жемчуга», подаренный папочкой. (Я однажды зашла на их сайт, так там нет ни одного платья дешевле четырех сотен фунтов, покупают их преимущественно дети знаменитостей, за что попадают в специальный список «Лучших Друзей Диаманты», в общем, клуб по интересам для своих.)

— Мам, — шепчу я, — почему нет цветов?

— Понимаешь, — мама заводится с полоборота, — я говорила с Труди насчет цветов, и она обещала все устроить. Труди? Что случилось с цветами?

— О! — Труди захлопывает журнал и оборачивается с явным желанием поболтать. — И вправду, мы это обсуждали. Но представляешь, во что это вылилось? — Она обводит зал рукой. — И все это ради каких-то двадцати минут! Надо быть реалисткой, Пиппа. Цветы — это просто разбазаривание денег.

— Наверное, — неуверенно соглашается мама.

Тетушка Труди придвигается поближе и понижает голос:

— Я не поскупилась на похороны старухи. Но спросите себя: «Что она сделала для нас?» Я ее, например, вообще не знала. А вы?

— Ну, как тебе сказать, — мямлит мама потерянно, — у нее был удар, она была не в себе долгое время…

— И я о том же! — кивает Труди. — Она ничего не соображала. Тогда какой смысл? Мы здесь только из-за Билла. — Труди с обожанием взглядывает на мужа. — У него такое большое сердце. Я постоянно говорю людям…

— Ерунда! — Диаманта вдруг срывает наушники и насмешливо смотрит на мать. — Мы здесь ради папочкиного шоу. Он не собирался сюда, пока продюсер не сказал, что «похороны продемонстрируют всем его человечность». Я подслушала их разговор.

— Диаманта! — сердито обрывает ее тетушка Труди.

— Но это же правда! Да он первый лицемер на свете. Да и ты тоже. А я торчу здесь, вместо того чтобы пойти на вечеринку к Ханне. — Диаманта обиженно надувает губы. — Между прочим, там должно быть классно! И все ради того, чтобы папочка мог прикинуться «заботливым семьянином». Разве это честно?

— Диаманта! — Труди начинает злиться. — Это твой отец оплатил ваше с Ханной путешествие на Барбадос. Ты еще помнишь об этом? А операция по увеличению груди, о которой ты мечтаешь? Кому она вылетит в немалую сумму, как ты думаешь?

Диаманта вздыхает глубоко и обиженно:

— Как ты можешь так говорить. Увеличение груди — это благотворительность.

Я по-настоящему заинтригована:

— А какая связь между грудью и благотворительностью?

— После операции я дам интервью журналу, и доходы пойдут на благотворительные цели, — сообщает Диаманта с гордостью. — Скажем, половина или около того.

Я оглядываюсь на маму. Она явно в шоке, а я едва сдерживаюсь, чтоб не захохотать в голос.

— Здравствуйте. — Откуда-то сбоку к нам придвигается дама в серых брюках и с жестким пасторским воротничком. — Примите мои извинения. Надеюсь, вам не пришлось ждать слишком долго.

У нее коротко стриженные волосы «соль с перцем», очки в темной оправе и низкий, почти мужской голос.

— Примите мои соболезнования. Такая утрата… — она смотрит на гроб. — Наверное, вас предупредили, и если вы принесли фотографии покойной, то…

  7