4 
— Папа погиб, как герой, — сказала Антея убитой горем матери, понимая, что вряд ли эти слова могут служить утешением.
Она знала, что отец, который всегда был первым на охоте, ни за что не согласился бы оставаться в арьергарде. В бою он также должен идти на врага в первых рядах.
После гибели сэра Уолкотта его семье пришлось оставить дом, в котором они прожили столько лет. Поместье было в плохом состоянии, и от его продажи удалось выручить не очень большую сумму. Большая часть этих денег ушла на оплату накопившихся долгов.
Однако им еще хватило денег на покупку маленького домика в Смолл Оукшире, где они теперь и жили, а оставшиеся после покупки дома деньги положили в банк. На небольшой годовой доход с этого вклада они теперь и жили.
Антея заботилась о матери и сестрах, ей и в голову не приходило, что у нее могли бы быть другие занятия.
Последние две зимы они уже не были в трауре, и Антея принимала приглашения на балы, которые время от времени устраивали соседи.
Хоть у нее и было много партнеров для танцев, в основном это были женатые мужчины или юноши, за которыми строго следили их матери. Они признавали, что Антея очень красива, но ни за что не позволили бы своим сыновьям связаться «с этой Фортингдейл, у которой ни гроша за душой».
После того как письмо графине Шелдон было отправлено, Антея позволяла себе иногда помечтать о том, как она, оказавшись в Лондоне, найдет себе подходящего мужа, который к тому же будет достаточно богат, чтобы помогать еще и сестрам.
Теперь, когда эта идея засела у нее в голове, она вдруг поняла, что хорошенькой Таис в следующем году тоже пора выезжать в свет.
— Она и так уже будет старше многих дебютанток, — рассуждала Антея. — А за ней в свет нужно будет вывезти Хлою, а потом и Фебу. Нужно найти себе такого мужа, который дал бы мне возможность устраивать приемы для младших сестер.
Антея прекрасно отдавала себе отчет в том, что мать не виделась с графиней Шелдон более восьми лет. Их дружба могла и не выдержать испытания временем.
Постепенно люди меняются, отдаляются от своих старых друзей и, как догадывалась Антея, не жаждут обременять себя заботами о чужих детях.
Без особого труда она подсчитала, что графине сейчас тридцать четыре года. Антея мало знала о светской жизни, но ей казалось, что крестная еще слишком молода, чтобы взять на себя роль опекунши.
Как бы там ни было, письмо ушло в Лондон. Антея не думала, что графиня просто оставит просьбу матери без ответа. Но, как она считала, шансов получить от крестной ответ с отказом было гораздо больше — наверное, девяносто девять к одному.
— Не могу ждать полтора часа, пока мама прочитает письмо! — воскликнула Таис, сидевшая за столом в классной комнате. — Давайте откроем его над паром и посмотрим, что написала крестная?
— Ах, давайте так и сделаем! — воскликнула Хлоя.
— Ни в коем случае, — строго возразила Антея. — Это неприлично. Так не поступают воспитанные девушки. Не забывайте, что это не к лицу благородным леди!
— Я кое-что читала об этих благородных леди, — насмешливо заметила Таис. — Они совершают весьма неблаговидные поступки, и никто не считает это недостойным леди. В романе, который я недавно прочитала, его героиня постоянно подслушивала у дверей.
— Так поступают героини дешевых романов, а не благородные леди, — заметила Антея. — Не представляю, где ты берешь такие книги. Уж, конечно, не в папиной библиотеке… и не у викария.
Таис засмеялась, глаза ее лукаво заблестели, от этого она похорошела еще больше.
— Я взяла ее у Элен.
— У Элен? Кто это — Элен? — удивилась Антея.
Сестра промолчала. — Ты имеешь в виду Элен из трактира «Собака и утка»? — догадалась Антея.
— У нее есть друг, который регулярно приносит ей такие книги, — призналась Таис.
— Таис, ну как ты можешь так поступать? — возмутилась Антея — Уверена, мама упадет в обморок, если узнает, что ты дружишь с Элен. Она, конечно, очень добрая женщина, но это ничего не меняет.
И тут ей стало ясно, насколько важно, чтобы у Таис как можно скорее появились более подходящие друзья, нежели разбитная, острая на язык официантка из трактира «Собака и утка».
В прошлом месяце Таис исполнилось всего семнадцать лет, но она уже превратилась из «пупсика», как называл ее отец, в стройную хорошенькую девушку, на которую в церкви заглядывались даже мальчики из церковного хора.
4 
