48 
— Это извинение? — спросила Рейчел, гордо вскинув подбородок.
— Нет, это… это… Да, это извинение. Но факт остается фактом. Итану понадобится няня. Разумеется, я могу найти для него хорошую няню, но он привязан к тебе, а ты к нему. — Ее глаза сузились, и он поспешно добавил: — Нет, я не предлагаю тебе то, о чем ты подумала. Я просто пытаюсь сказать, что, если ты хочешь стать его няней, у тебя будет своя комната во дворце, приличное жалованье.
— То есть ты предлагаешь мне стать твоей служанкой.
— Я предлагаю тебе работу.
— И как долго продлится мой контракт? — произнесла она дрожащим голосом.
— До тех пор, пока Итану не исполнится пять лет. Или шесть. В общем, пока он будет в тебе нуждаться.
Ей захотелось его ударить, но на этот раз она сдержалась.
— Только бессердечный человек может сделать подобное предложение, — спокойно сказала она. — Мне жаль тебя, Карим. Жаль, что ты такой.
Пройдя мимо него, она нашла слугу и потребовала, чтобы ее отвели в комнату Итана. Тот сказал ей, что это невозможно, и она начала с ним спорить. Мгновение спустя к ним подошел Карим, отдал распоряжение слуге, и тот, поклонившись, отвел ее в детскую, где спал Итан.
Склонившись над кроваткой, она, роняя слезы, стала шептать, как сильно она его любит, и пообещала, что будет за него бороться. Затем, сделав над собой невероятное усилие, вышла из комнаты, пробежала по длинному коридору, спустилась вниз и вышла на улицу, где по-прежнему шел дождь. Природа словно оплакивала ее потерянное счастье.
У входа уже ждала машина с ее чемоданом в багажнике. Водитель отвез ее в аэропорт. Ей удалось сдерживать слезы до тех пор, пока она села в самолет.
— Пожалуйста, пристегните ремень безопасности, — обратилась к ней стюардесса. — Мы взлетаем.
Рейчел кивнула и пристегнулась. Двигатели зашумели.
— Мы направляемся в Нью-Йорк, мисс Доннелли, — раздался голос из динамика, и самолет поехал.
«Я не буду плакать, — пообещала себе Рейчел, тупо уставившись в иллюминатор на дождь. — Не буду».
К горлу подкатился огромный комок. Тогда она прижалась лбом к стеклу и дала волю слезам.
Самолет набирал скорость. Еще немного, и он взлетит… и все будет кончено.
Неожиданно вместо этого самолет начал замедляться.
Мгновение спустя Рейчел увидела красный спортивный автомобиль, мчащийся им навстречу.
Самолет остановился, шум двигателей стих. Помощник пилота вышел из кабины в салон.
— Что случилось? — спросила Рейчел. — Какого черта…
Ей не потребовались объяснения, потому что она все увидела сама, когда помощник пилота открыл наружную дверь салона и начал опускать трап.
Одновременно с этим водительская дверца красного автомобиля открылась, и из нее выскочил Карим.
Рейчел расстегнула ремень безопасности и встала с кресла. Так ей будет легче противостоять Кариму.
Он поднялся в салон. Его лицо было напряжено.
— Черт побери, Рейчел, — пробормотал он, после чего внезапно заключил ее в объятия и поцеловал.
Сначала она пыталась сопротивляться, но затем ее губы послушно открылись, а вероломное тело прижалось к нему.
— Я ненавижу тебя, Карим, — прошептала она.
— Не уезжай, habibi. Умоляю тебя, не покидай меня.
— Я не могу остаться. Даже в качестве няни Итана, потому что меня будет тянуть к тебе.
— Я люблю тебя.
— Ты меня хочешь. Это большая разница.
— Да, я хочу тебя. Хочу, потому что люблю. А ты любишь меня.
Он разбил ей сердце. У нее осталась только гордость.
Рейчел покачала головой:
— Нет, я не…
Карим заглушил ее поцелуем.
— Больше никакой лжи, — сказал он, взяв в ладони ее лицо и заглянув ей в глаза. — Я был полным идиотом, Рейчел. Ты солгала насчет матери Итана, потому что я не оставил тебе другого выбора. Я собирался забрать его у тебя, а ты слишком сильно его любила, чтобы это допустить. Рейчел, мы одна семья. Ты. Я. И наш Итан. Вместе мы будем счастливы.
— Не говори того, во что не веришь.
— Я убежден во всем, что только что сказал. Да, Итана произвела на свет Зуки, но его настоящей матерью всегда была ты. А я буду его отцом. — Он нежно коснулся губами ее губ. — Я люблю тебя, Рейчел.
— Но ты поверил Зуки…
— Я был в отчаянии. Я отдал тебе свое сердце. — Его голос сломался. — Хотя ты говоришь, что у меня нет сердца.
— Я сказала это, чтобы сделать тебе больно. Прости меня, дорогой. — Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. — Я ненавидела себя за то, что лгала тебе, но боялась потерять Итана, потерять тебя…
— Ты никогда не потеряешь ни меня, ни нашего сына.
— Нашего сына, — с улыбкой повторила Рейчел.
— За эти несколько недель я проделал долгий путь. В его начале я многое узнал о Рами, позже — о себе самом и о том, что важнее всего в этом мире.
— И что же важнее всего? — спросила Рейчел, хотя уже знала ответ.
— Любовь, — сказал он. — Без нее все остальное не имеет смысла. Рейчел, ты станешь моей женой?
— Да! Да! Да! — рассмеялась она.
Тогда он крепко обнял ее и поцеловал. В этот момент дождь перестал, и салон самолета наполнился ярким солнечным светом.
48 
