37 
И все же она снова оказалась здесь, и ей снова больно. Она понимала, что ей нужно держаться от него подальше, но ей придется встретиться с ним снова.
Селена взглянула на фотографию, стоявшую на покосившейся тумбочке, взяла ее в руки. Сердце сжалось от нежности, когда она посмотрела на маленькое, смеющееся личико с живыми темными глазами.
– Еще совсем чуть-чуть, дорогой, – прошептала она и поцеловала прохладное стекло. – Мы скоро будем вместе. Обещаю.
Селена поставила рамку с фотографией обратно на тумбочку.
«Я не стану ждать, пока меня соблаговолят пригласить, – решила Селена. – Завтра я возьму дело в свои руки и пойду к Алексису».
Перелет утомил ее. Она рано легла спать, намереваясь продумать стратегию. Но было трудно сконцентрироваться, лежа в постели под звуки музыки и веселья, доносившиеся из таверны. Селене вспомнились долгие вечера, проведенные под звуки тех же песен под мерцающими звездами целую вечность назад. Как она хлопала в ладоши в ритме танца, как смотрела, как Алексис танцует с другими мужчинами, более изящный, более сильный, чем любой другой из его земляков, прежде чем она и остальные девушки не выстроились в линию вместе с мужчинами, как они, смеясь и задыхаясь, кружились между столиков в простом, незамысловатом танце.
Как позже, в его руках, ее тело двигалось в совершенно ином ритме, стремилось к удовольствию, граничащему с болью.
Ее тело вспомнило это, соски затвердели под тонкой простыней.
Селена перевернулась на живот и прижалась лицом к подушке.
– Итак, – резко начала Селена. – Что мне от вас нужно, так это документы, что-то, чтобы можно было доказать, что вы приобрели таверну законным путем и можете требовать какую-нибудь компенсацию за нее.
– Нам не нужна компенсация, – сказала Милли. – Мы хотим сохранить «Амелию». Кроме того, не думаю, что есть хоть какие-нибудь документы. Костас говорит, что это была устная договоренность.
– Костас мне это уже рассказал. Миллс, чего вы недоговариваете?
– Мы все рассказали, как есть. – Милли была явно сбита с толку. Она встала с кресла. – Я пойду за покупками, пока не стало слишком жарко. Нам нужны огурцы.
Селена остановила ее.
– Я куплю на обратном пути. Оставайся в тени и отдыхай.
– Ты уверена в этом? – Милли снова села в кресло. – Не лучше ли подождать, пока он пошлет за тобой?
– Нет. Хватит волноваться, – ответила Селена, улыбнувшись.
Она отправилась вдоль набережной вверх по холму к гостинице, как и в прошлый раз много месяцев назад.
Стелиос был за стойкой регистрации, когда она вошла. Он посмотрел на нее и улыбнулся.
– Госпожа Блейк.
Селена легко и уверенно улыбнулась ему.
– Доброе утро, Стелиос. Босс здесь? Мне очень нужно поговорить с ним. Но если он занят, я могу прийти позже.
– Нет, нет, он может принять вас, – проговорил Стелиос и потянулся к телефону, – он ждет вас.
«Конечно, ждет, – подумала Селена, – война так война».
– Господин Алексис завтракает, – сообщил Стелиос, открыв дверь в апартаменты и пропуская ее внутрь.
– Спасибо, – ответила Селена.
– Не за что, – ответил он и удалился, закрыв за собой дверь.
Селена пересекла пустую гостиную и прошла в спальню, намеренно отводя глаза от неубранной постели.
Высокие окна были открыты. Алексис, в белом халате, подчеркивающем золотистый загар, сидел за столом на балконе и пил кофе.
Селена медленно прошла вперед. Алексис оглянулся и уставился на нее, прищурившись. Он похудел, осунулся и выглядел усталым.
– Доброе утро, – поздоровался он и указал на стул напротив. – Кофе?
– Здесь только одна чашка, – ответила Селена, занимая свободный стул.
– Какое это имеет значение, – мягко сказал Алексис, – когда мы столько всего разделили?
Очевидно, он решил ее помучить.
– Это было давно, – просто ответила Селена.
– Но теперь ты здесь. Позволь мне выразить свое удовольствие.
Селена вздернул подбородок.
– Я пришла поговорить, – проговорила она. – И все.
– И все? Подумай еще раз.
Каждое слово, которое она планировала сказать, каждый аргумент, который она придумала, – все это вылетело из головы. Вместо этого Селена задала вопрос, который обещала никогда не задавать.
– Почему ты не сказал мне, что собираешься жениться?
– Потому что надеялся, что в этом не будет необходимости, – спокойно ответил Алексис.
Пока она осмысливала его слова, он спросил:
– Почему ты подстриглась?
37 
