32 
– Я рад, что твоя лодыжка зажила, – тихо сказал он, не отрывая от нее взгляда. – Теперь мы вместе сможем сделать много интересного.
Розали ошеломленно молчала, ощущая, как между ними нарастает чувственное напряжение.
– Конечно, когда нам позволит рабочее расписание, – выдохнула она. – А это значит, не очень часто.
– Но мы ведь можем попытаться, – протянул Кингсли. – Друзья должны чаще встречаться.
Друзья? Она не знала, как реагировать на это.
К тому же он сидел слишком близко. Розали чуть отодвинула стул и сделала вид, что рассматривает зал.
Официант принес шампанское. Розали пригубила бокал и чуть не поперхнулась, услышав:
– Ты мне очень нравишься, Рози. Я хочу, чтобы ты знала это. Я думаю о тебе постоянно. Мне не хочется торопить тебя, но то, что я чувствую… – Он дотронулся до ее губ.
Розали отвела взгляд. Этот мужчина – просто какая-то загадка. Непонятно, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Хамелеон. Она нахмурилась.
– Тебе это неприятно?
Под его напряженным взглядом она занервничала.
– Конечно, нет. Все хотят нравиться, разве не так? В этом нет ничего плохого.
– А если эта симпатия перерастет в нечто большее? – спросил Кингсли.
Что он хочет этим сказать? Розали не знала, что делать и что говорить.
– Понимаю.
– Что?
– Мы прошли уже половину дороги. – Его голос был низким и чувственным. – Разве нет? – Это не было вопросом. Он просто смотрел на нее и ждал.
Официант положил перед ними два меню.
Розали ему так обрадовалась, что чуть не расцеловала. Она принялась благодарить официанта с таким усердием, что тот покраснел и быстро удалился. Розали схватилась за меню, как утопающий за соломинку, но Кингсли забрал его из ее рук. Приподняв пальцами ее подбородок, он заставил Розали посмотреть на него.
– Ты рассказала мне о своих родителях, Рози. Почему ты не хочешь рассказать о нем?
– Нет, – вырвалось у нее.
– Хорошо, – Кингсли убрал руку и подал ей меню. – Я мог бы порекомендовать что-нибудь, но знаю, что ты нарочно выберешь совсем другое, – тихо сказал он.
– Это было глупо с моей стороны, – призналась она, вспомнив обед у Глена. – Но иногда ты бываешь таким надменным.
– А сейчас?
– Все такой же надменный, – с улыбкой солгала она, – но я начала привыкать к этому.
– Надеюсь, ты и к другим вещам привыкнешь с такой же легкостью, – беспечно предположил Кингсли, и она тут же покраснела.
Было ли дело в шампанском, или в фасоне платья, или в том, что ее пригласил в ресторан самый потрясающий мужчина на свете, Розали не знала, но наслаждалась вечером. Кингсли снова превратился в очаровательного собеседника, заставив ее расслабиться и получать истинное удовольствие.
Он пригласил ее на танец. Его близость так взволновала Розали, что она несколько раз наступила ему на ногу – оправданием ей послужила якобы еще слабая лодыжка. Простой танец Кингсли сумел превратить в таинственный ритуал, разговор двух тел на самые интимные темы.
Домой они возвращались уже за полночь.
Когда такси остановилось, опьянение от шампанского и танцев как рукой сняло. Розали очень хотелось пригласить его, и не только на кофе.
Разум подсказывал ей, что если она отдаст ему свое тело, то только вместе с душой. Но ей так не хотелось оставаться одной сегодня ночью, хотелось окунуться в море нежности, страсти и любви.
Кингсли открыл дверцу и попросил водителя подождать.
Он не будет заходить?… Сердце подпрыгнуло в груди. Она сама не понимала, радоваться ей или огорчаться.
Кингсли взял ее за руку и довел до двери. Но как только Розали открыла ее, он вошел в парадное, увлекая ее за собой. Оказавшись внутри, он прижал ее к себе и поцеловал с такой страстью, что девушка испугалась. Запах его лосьона и вкус губ кружили голову, пальцы скользили по его крепкому телу, ощущая сквозь тонкую ткань рубашки твердые мускулы. Руки Кингсли тоже исследовали каждый изгиб ее фигуры, обтянутой тонким шелком.
Но, несмотря на страстность поцелуя, Розали сознавала, что Кингсли полностью владеет собой. Это расстроило ее. Ей хотелось, чтобы он так же потерял голову, как она, чтобы их страсть сняла с нее ответственность, лишила возможности делать осознанный выбор. Ей хотелось, чтобы это просто случилось. Розали устала думать и мучиться сомнениями.
Но именно в это мгновение Кингсли мягко отстранился.
– Мне нужно идти, – выдохнул он.
Розали могла сказать: «Останься и займись со мной любовью. Отпусти такси и возвращайся ко мне», но вместо этого произнесла:
32 
