Последние отзывы

  85  

    - Обычное имя, - пожал плечами мужчина и, надев на себя шлем, сел за руль. - Подброшу тебя до города. Там разберемся, что к чему.

    - Спасибо, - буркнула Данфейт.

    - В багажнике есть плащ. Накинь его, иначе совсем обгоришь.

    Дани открыла сумку с поклажей и среди сложенных там бутылей с водой нашла белую шелковую накидку.

    - Все? - поинтересовался Кейти, оборачиваясь к ней.

    - Да, спасибо, - повторилась Данфейт и, ухватившись на его сидение, скорчилась в три погибели.

    - Успокойся, я поеду медленно, - рассмеялся мужчина и обернулся к ней. - Странная ты какая-то... - произнес он и тронулся с места.

    Час они провели в абсолютной молчании под рев мотора стремящегося вперед квадрацикла. Данфейт укуталась в плащ и придерживалась рукой за поручень возле сидения водителя. Кейти не обманул ее, когда пообещал ехать медленно. Ветер практически не донимал ее, и пыль не так настойчиво попадала в рот и глаза.

    Что она делает здесь? Какой Сатрион? Они все мертвы. Они мертвы, и она тоже. Разве не замечают они это странное небо над головой? Где Амир, где очертания Деревы и ее лун? Нет, Этот Кейти не светятся, да и она перестала полыхать, как тогда, когда проснулась в этом странном месте.

    В свое время Кимао утверждал, что оболочка после смерти тела существует в пространстве еще несколько часов, а затем растворяется, превращаясь в "ничто". Если это на самом деле так, не долго ей прозябать здесь. А если Кимао был не прав - тогда только Амиру известно, сколько времени она проведет в этом странном месте.

    Дани приподняла голову и посмотрела вперед. Там, посреди этой бескрайней пустыни возвышались стены огромного города, высотные здания которого шпилями разрезали огненное небо и скрывались в его полыхающих сводах.

    - Что это за город? - прокричала Данфейт.

    - Изон, - так же громко ответил Кейти.

    - Он один здесь?

    - Нет! Местные строят свои поселения и сторонятся Изона.

    Остановившись у высоченных железных ворот в этот оплот надежды и спасения для всех умирающих в пустыне, Кейти приподнялся и прикоснулся ладонью к электронной панели в этих дверях. Что-то замигало в ответ, и стальная преграда начала раздвигаться. Там, впереди, мельтешили люди, разодетые в цветные плащи: белые, синие, жетлые, красные и зеленые. Женщины и дети, старцы и молодежь спешили куда-то, едва ли пропуская друг друга на узких тротуарах этого большого города. Кейти остановился на одном из перекрестков и обернулся к Данфейт.

    - Куда тебя подбросить? У меня еще есть время.

    Данфейт посмотрела на него и задумалась. Куда ей было деваться? Что делать здесь?

    - Мне некуда идти, - честно ответила Данфейт.

    Кейти задумался и улыбнулся ей в ответ.

    - Есть один человек, который может помочь тебе.

    Данфейт вскинула брови и покосилась на молодого мужчину.

    - Чем он мне сможет помочь?

    - Ответит на вопрос, который наверняка тебя мучает: "что именно ты здесь делаешь"?

    Данфейт глубоко вздохнула и пожала плечами.

    - Тогда, не мог бы отвезти меня к этому человеку?

    Асфальтированные узкие улицы, по которым разъезжали такие же квадрациклы, как и у Кейти, наводили на Данфейт панику. Столько людей, и все спешат куда-то. Зачем? Куда они опаздывают? И эти плащи, в которых они перемещаются...

    - Что это за плащи, в которых все ходят? - спросила Данфейт у Кейти, когда они остановились на очередном перекрестке.

    - Знак классового отличия.

    - Классового?

    - Местные, что живут здесь, носят желтые одежды, новые жители - синие, аркаины - белые. Красные - у зрячих, а зеленые - у их матриати.

    - Здесь есть зрячие и матриати?

    - А где их нет? - засмеялся Кейти и посмотрел на Данфейт.

    - А ты, значит, аркаин?

    - Это пока я аркаин. Мы с Имайей собираемся пожениться, и тогда я стану зрячим, а она - моей матриати.

    - И Имайя согласна принять рабство добровольно?

    Кейти с осуждением посмотрел на Данфейт и отвернулся.

    - Говоришь, как заблудшие, - фыркнул молодой человек. - "Mazetriz" с древнедеревийского переводится, как "мать моих детей". Стать матриати для своего зрячего - очень большая честь. Этих женщин почитают все, а кто осмеливается выказать им пренебрежение - грозит обрушить на себя гнев всех, принявших обет соблюдения равновесия.

  85